- Она приедет, и ты всё ей объяснишь. Ведь она любит тебя, Джордж.
– Сомневаюсь. Я то её знаю. Она много раз повторяла, что настоящий коммунист должен быть готов пожертвовать личным счастьем ради своих убеждений. Скорее она выступит против меня на партийном суде, чем согласиться выслушать и понять.
Габор сидел, по-стариковски опустив плечи, кусая бледные губы. Взгляд его был упёрт в пол. Вдруг он вздернул заросший щетиной подбородок:
- Но я всё равно не пойду на сделку с собственной совестью, им меня не запугать!
Выяснялось, что успешный писатель последние дни жил, словно в осаждённой крепости. В коммунистической прессе началась его активная травля. Лидер американских коммунистов Браудер, бывший баптисткий священник, который контролировал всю партийную прессу и являлся главным редактором газет «Дейли уоркер», «Санди уоркер», журналов «Коммьюнист» и «Нью мэссиз», лично возглавил этот крестовый поход против опасного еретика. Каждый день в своём почтовом ящике Габор находил газеты с порочащими его статьями и письма омерзительного содержания. На телефонные звонки он давно перестал отвечать, не желая слышать отборные ругательства от людей, которых ещё недавно считал своими друзьями.
Но самое поразительное, что и американские правые восприняли поступок «перебежчика», как хитро задуманную красную провокацию. Голливудская кинокомпания внезапно разорвала с ним контракт на сценарий нового фильма. А власти грозили высылкой из США, согласно Закону о регистрации иностранцев, более известному, как «закон Смита». Этот позорный акт предусматривал обязательную регистрацию всех проживающих в стране иностранцев и столь же обязательную депортацию за пределы страны тех из них, на кого падало подозрение в связях с «подрывными элементами». В вину известному писателю даже вдруг поставили то, что в 1942 году он активно требовал открыть Второй фронт. Якобы, он уже тогда проявил себя, в качестве агента Кремля.
Джордж порывисто поднялся, подошёл к столу, взял какой-то лист и протянул Игорю.
- А это я получил вчера.
Игорь прочитал письмо дважды, - вначале бегло, затем более вдумчиво. Поле чего сказал:
- По-моему, ничего особенного. Обычная анонимка с угрозами, рассчитанная на слабонервного. Я бы не придавал ей большого значения.
Игорь ещё раз уткнулся взглядом в машинописный текст и предположил:
- Думаю, писал психопат с не в меру разыгравшимся воображением. Смотри, как он закрутил в конце письма.
