Под натиском ворон я спрыгиваю на белый, идеально гладкий пол и продолжаю идти. Мое «я» ведет меня. Вороны черной рассыпчатой крупой «падают» вверх, всасываясь молочно-белым потолком. Я попадаю внутрь светлой комнаты в форме куба, похожей на гигантскую картонную коробку. Что-то сыпется на меня сверху и мешает сконцентрироваться на происходящем. Я выставляю ладонь, и на ней оседают белые хлопья. В комнате начался снегопад.
На голых стенах вдруг проступают темные пятна. Я разучился удивляться. Пятна выстраиваются в очертания человеческих лиц, и я замечаю, что и потолок, и стены, и даже пол покрылись черно-белыми фотографиями людей.
И я себе уже не принадлежу. И это не я подхожу к стене. И это не я прикасаюсь к первому снимку, на котором изображен лысеющий мужчина лет сорока. Все делается за меня. Жизнь этого человека забирается в каждую мою пору. И я становлюсь – Им.
«Александр Семенович работает на заводе по производству радиоизмерительной аппаратуры. Мать всегда готовит суп своему сыну, когда тот приходит домой на обед. В выходные дни пожилая женщина уезжает помочь своей больной сестре по хозяйству. Именно в это время Александр Семенович достает из шкафа потрепанное женское платье, одевает его, накрашивает губы, и начинает расчесывать своих золотоволосых кукол, которых обычно прячет в кладовке. Заканчивая игры Александр Семенович засовывает пластмассовые ножки кукол себе в рот и жестко мастурбирует на миниатюрные трусики. После странных развлечений он подолгу спит в обнимку со своими искусственными подружками, тщетно пытаясь избавиться от непроходящей эрекции».
Я прикасаюсь ко второму снимку, на котором изображен молодой парень.
«Мальчик Даня, ерзая в кресле, пускает мыльные пузыри со своего балкона. Весенние дни, следы поллюции, варенье, заляпанные шорты, радио «Маяк». Даня выгребает из карманов выклянченную мелочь. На папиросы хватит. Но это не самое «вкусное». Есть еще соседка с большой грудью.
– Мокрощелочка, – мечтательно шепчет мальчик, и капля слюны падает на фиолетовую майку.
В час-пик солнечных зайчиков Даня решает самостоятельно выбраться в тихий двор. Выехав в инвалидной коляске на лестничную площадку, он закидывает в рот остатки еды. Неожиданно Даня, багровея всем лицом, пускает пузыри из слюны. Еда застряла в горле. Колеса инвалидной коляски громко соскакивают с одной ступени на другую, создавая эхо во всем подъезде. Тело раскачивается болванчиком. Ступень за ступенью. Пролет за пролетом. На первом этаже беспомощный Даня задыхается насмерть».
