— Дорогой шеф! — воскликнул он. — Если нужно защитить такого великого человека, как вы, то вот он я! Никто рядом со мной не умер.
Учитель посмотрел на него и спросил:
— Так-таки не умер?
Подняв руки к голове, Бартоломеу заговорил громче, со всей искренностью:
— Умереть не умер, но был избит, подорван, остался с поломанными костями, измочален.
Стараясь показаться сильнее, чем Бартоломеу, Мэр стал говорить более серьезно, чтобы продемонстрировать свою преданность Продавцу Грез:
— Учитель, если вы будете ходить со мной, то опасности, которые Краснобай создает вам так же, как и ваши враги, будут ослаблены.
Я не выдержал. Я знал, что он говорил ради того, чтобы просто говорить, и не обращал внимания на свои слова.
— Что означает слово «ослабленный», Мэр? — спросил я, стараясь унизить его.
Но пройдоха выкрутился. Он сказал мне:
— Уважаемый избиратель, если ваше образование недостаточно, я советую вам обратиться к словарю.
Я забыл, что я — социолог, и у меня появилось желание залепить ему пощечину. Но мы говорили о защите Учителя, а он не мог допустить ненадежности вокруг себя.
Димас, мошенник, специалист по раздаче тумаков, решил продемонстрировать свою преданность, хотя ни один кошелек не был в безопасности рядом с ним.
— Учитель, безопасность — это мой девиз. Поговорите со мной.
Димас был на излечении, у него была активная клептомания, иными словами, предметы, ему не принадлежавшие и находившиеся в его поле зрения, дергали за спусковой крючок его психики, что вызывало в нем повышенный интерес к ним, принудительно подталкивая его попытаться завладеть ими.
В этот момент Эдсон, верующий, увидел свою любимую ручку в кармане у Димаса.
— Это моя ручка, — заявил он.
Не испытывая никакого стеснения, плут Димас ответил ему:
— Да, я знаю! Поэтому я храню ее для тебя. — И вернул ему ручку.
Эдсон считал, что обладает сверхъестественными способностями, и постоянно хотел совершить чудо, чтобы выделиться. Как только он получил свою ручку назад, он обратился к Учителю:
— Учитель, мои молитвы защитят тебя.
Но мы все чувствовали, что он не слишком чист перед Богом. Ему бы следовало помолчать, чтобы его выстрел не обратился в него самого.
Проанализировав качества тех или иных учеников, я убедился, что лучше было бы иметь множество врагов рядом с собой, чем этих друзей. Мы были самой необычной семьей, которая когда-либо существовала. Учитель тренировал нас, учил терпению и умению сохранять спокойствие днем и ночью, но Терпеливость и спокойствие были для нас предметами роскоши. Мы ломали все догмы социологии по сосуществованию в коллективе.
