Такова была Тизка, подлинная Тизка. Тихая гавань мирного познания, а не та уродливая пародия, что существует ныне на Сорциариусе.
Впрочем, мы не были невинны. Отнюдь. Даже сейчас кое-кто из моих братьев, живущих на Сорциариусе, оплакивает свою участь. Они взывают к Башне Циклопа, крича, что их соблазнили, предали и что они не могли знать о грядущем воздаянии.
Но нам следовало бы о нем знать. Глупые оправдания и стенания никогда не изменят правды. Мы слишком глубоко заглядывали в волны демонического варпа, хотя сам Император требовал от нас оставаться слепыми. Тогда мы верили, как до сих пор верят остатки моего бывшего легиона, что единственным благом является знание, а единственным злом — невежество.
И на нас пало возмездие. Это возмездие пришло к истинной Тизке в обличье наших диких кузенов, VI легиона — так же известных, как Эинхериар, Влка Фенрика, Стая или, на их примитивном Низком Готике, Космические Волки.
Они обрушились на нас по приказу, который исходил не от Императора, а от магистра войны Хоруса. Тогда нам ничего не было об этом известно. Лишь впоследствии нам предстояло узнать, что Император потребовал от нас возвращения на Терру под позорным арестом. Это Хорус, который манипулировал течением еще не объявленной по-настоящему войны, устроил так, что назначенное нам взыскание превратилось в казнь. Ему хотелось, чтобы мы возненавидели Империум. Хотелось, чтобы мы — те, кто выживет, — встали рядом с ним в битве против Императора, потому что больше деваться нам будет некуда.
И Волки оказали ему услугу. Пребывая в неведении, столь же трагичном, как наше собственное, они обрушились на нас. Даже сейчас я не питаю к Волкам ненависти. Единственное их прегрешение состояло в том, что их предали те, кому они доверяли. В ту более бесхитростную эпоху у них не было причин усомниться в словах Первого магистра войны.
У Черного Легиона есть для Волков собственное имя. Мы зовем их «Тульгарач», «Обманутые». Некоторые презрительно улыбаются этому названию, другие же произносят его без насмешки. Само слово подчеркивает скорее коварство обманщика, чем глупость обманутых. Уничтожение Просперо стало триумфом Хоруса, а не Волков.
Что же касается Тысячи Сынов, то я больше не знаю, как они именуют Волков. Я мало контактирую со своим бывшим легионом и его угрюмыми владыками. Так повелось с тех пор, как я заставил своего отца Магнуса преклонить колени перед моим братом Абаддоном.
Однако я вел речь о Просперо и его скорбном конце. В день гибели легиона, когда небо начало лить огненные слезы, я был на планете. Первый услышанный нами вой был ревом десантных капсул, мчавшихся к земле, словно кометы. Вместе с большинством братьев я неверяще глядел, как ясное синее небо над белыми пирамидами чернеет от пехотных транспортов. Громадные «Грозовые птицы» заслоняли солнце своими широко раскинутыми крыльями. Меньшие по размерам десантно-штурмовые корабли носились вокруг своих менее быстрых кузенов, проявляя к ним ту же жутковатую привязанность, которую мухи питают к трупу.
