Записки переводчицы, или Петербургская фантазия | страница 62
— Моего? — удивилась я.
Такого он еще никогда не говорил!
— Нет — ее.
Босс кивнул на Алису, наблюдая за моей реакцией.
— Ого! Она уже делает переводы?
Алиса очень смутилась.
— Приготовить кофе, Леонид Петрович? — робко спросила она.
— Ты нам не нужна, сиди и работай, пока не позову, — гордо ответил господин Бронштейн.
Мы прошли в кабинет. Босс, не обращая внимания на секретаршу, лично повесил издевательскую табличку «Не беспокоить!» и громко повернул ключ в замке.
— Пусть думают, что мы злоупотребляем служебным положением. Думают и завидуют. Правда, Аня? — Он назидательно поднял вверх указательный палец с идеально отполированным ногтем. — И вообще, надоели, черти. Всех уволю, тебя оставлю... Ознакомься! — Он небрежно швырнул распечатку, снял пиджак, галстук и настежь распахнул окно. — Душно, однако! Там, в принципе, ничего ужасного нет, девка она неглупая, хотя и искры Божьей я не чувствую. Немножко смешно и как-то беззубо — на твердую троечку.
Я пододвинула листы и стала читать, не теряя шефа из виду: раз душно, значит, опять сердце. Но Демиург, отдышавшись, уже совал кофейную таблетку в изящный аппарат.
— Леонид Петрович, а вам можно?
— Права ты, Анька! Как всегда, права: я же сосуды забыл расслабить. — Он налил две огромные рюмки французского коньяка и приказал: — Пей!
Я с удовольствием согласилась, наслаждаясь запахом и цветом божественного напитка и пытаясь понять, что сегодня утром произошло с моим начальником. Потом погладила листы и сказала:
— Леонид Петрович, все неплохо, просто Алиса не любит сказки. Ну, вот этот «гладкий стеклянистый шар» — явная описка... «Осень уже высушила листья, и их коричневые трупики печально шуршали под ногами». Это, конечно, ужас! Максимум — коричневые тела.
— Согласен.
— «Нелюди» — это кто? Призраки или серийные маньяки? Кого она имела в виду? О призраках я бы сказала — нежить. Так... Курганы. Фу, как скучно. Это что, археологический трактат или сказка? Пусть будут... упокоища!
— Гениально! Давай, мудрая сова, давай, родимая...
Через час мы закончили. Демиург был доволен, бутылка на три четверти опустела. Я заметила, что, когда он наливал, рука слегка дрожала.
— Только не увольняйте Алису. Из нее выйдет толк.
— С чего ты взяла, что я уволю такую красивую девушку? — искренне удивился Демиург.
— Но вы непредсказуемы! Вы же утром безжалостно уволили Елизавету Петровну, хотя сами же ее привели!
— Разве я говорил об увольнении? Я, по-моему, ясно сказал, чтобы искали новую уборщицу. А все остальное ты придумала. Дело в том, моя хорошая...