И поэтапно он становится калекой.
Не разберусь, нужны ли здесь кавычки.
Он также ходит, пьет, жует обеды.
Ему с экрана растолкуют кто хороший.
Он на работу и обратно стер подошвы.
И в вечер пятницы сидит с соседом.
Они обсудят всё, о чём узнали.
Расслабят мозг акцизные напитки.
Незнание тёртое подобно пытке,
И разговор всё чаще о скандале.
Проходят месяцы и годы по спирали.
Подошвы подлатает добрый мастер.
Со скрипом по бумаге трёт фломастер,
Рисуя будущего сладостные дали.
Как разбудить Обломовых от спячки?
Чем инвалидность душ восстановить?
Привычку оборвать, заставить быть?
И излечиться от небытия горячки?
Пусть рассечёт великолепием строк
Пустых глазниц обыденности мира,
Предав забвению шаблонности кумира.
Жизнь никогда не заготовишь впрок!
