Да, все лето ты был гостеприимен и очень внимателен.
Но что это меняет? Могу ли я ценить человека лишь за то, что он хорошо относится ко мне? Разве это не будет с моей стороны отвратительным проявлением эгоизма?
Вот я, кажется, и объяснил тебе причину своего охлаждения Может быть, мое письмо убедит тебя в чем-нибудь, а может быть, нет. Но я-то, во всяком случае, буду по-прежнему писать твоей матери.
Желаю тебе всего, чего желает Анна Филипповна. Большего пожелать невозможно. И вот странно: я зол на тебя, а хочу, чтобы сбылись все твои мечты, потому что это так обрадует добрую и милую старую женщину.
И еще помни, мой бывший друг, что матерью люди издавна называют свою Родину...
1956 г.
