- Ну, Кузя... - задохнулся Степан и, не находя слов, постучал костяшками сжатых в кулак пальцев по голове.
- Почем купили? - закричал Санька и оглушительно свистнул.
- Тихо! - негромко, как Зайченко, сказал Алексей.
Кузьма встал рядом со Стрельцовым, глядел в пол и молчал.
- Говорите, Кузьма... - подбодрил его Стрельцов.
Кузьма глотнул воздух и едва слышно сказал.
- Мы, рабочая молодежь...
- Громче! - потребовали из рядов.
Теперь почти все поднялись со своих мест, и стало так тихо, что слышно было, как Зайченко барабанит по столу кончиками пальцев.
- Мы, рабочая молодежь, считаем, - чуть громче проговорил Кузьма, считаем себя вправе бороться за свою подлинную независимость. Пролетарскому юношеству не нужно партий...
Кузьма остановился и вытер пот со лба.
- Дешевка! - сквозь зубы процедил Степан, и на этот раз Алексей не остановил его.
А может быть, не расслышал. Стоял и, как все, не отрываясь, смотрел на Кузьму.
- Мы достаточно сильны... - опять начал Кузьма. - Достаточно сильны, чтобы нести самим багряное знамя революции...
Поднял голову и увидел Глашу. Прижав худые руки к груди, она шла к нему от своего дивана. Переступать через скамейки она еще не решалась, обходила их, и поэтому двигалась как-то боком, а Кузьме казалось, что это для того, чтобы видеть все время его лицо. Он отвернулся, но Глаша уже стояла перед ним, ничего не говорила, только смотрела на него своими широко раскрытыми глазами. И не было в них ни осуждения, ни гнева, а какая-то глубокая сосредоточенность, недоумение, неловкость и боль за него.
- Мы... - почти беззвучно пошевелил губами Кузьма, увидел Глашины глаза, повернулся и, как слепой, тычась в стоящих людей, пошел к дверям.
И опять стало слышно, как стучит пальцами по столу Зайченко.
- Вы его запугали! - крикнул Стрельцов Глаше. - Это террор!
- Ах ты, гад! - сорвался с места Степан, и удержать его было уже невозможно.
Стрельцов успел отскочить в сторону, перед Степаном встал юноша в стетсоновке, очки он опять снял, и они схватились врукопашную. Вокруг свистели, кричали, и даже Зайченко не мог утихомирить разбушевавшихся ребят.
"Вы ответите за это!" - кричал уже где-то за дверью Стрельцов, но его никто не слышал; гимназистов теснили к выходу, они отбивались, юноша в стетсоновке еще что-то пытался прокричать, но и его выперли. Заложили стулом дверную ручку, Степан прижал на всякий случай дверь спиной, довольно улыбался и потирал здоровенный синяк под глазом.
