- Закурить есть?
- Откуда?! - пожал плечами Санька.
- Жизнь!.. - Степан улегся на спину и зажмурил глаза.
Призывно засвистел Санька. Раз, другой... Степан услышал, как захлопал крыльями турманок. Процарапал лапками по крыше. Потом стукнула дверца голубятни, и на лицо Степана легла тень - Санька уселся рядом. Степан повернулся на бок и спросил:
- Мы скаутов били?
- На всех углах! - радостно закивал Санька и вскочил. - И сейчас вполне...
- Сиди, вояка! - Степан дернул его за штанину, и Санька кулем плюхнулся обратно на крышу.
- А чего? - храбрился Санька. - Я, когда не поем, знаешь, какой злой?
- Я тоже не добрый, - заверил его Степан и сел, обхватив колени руками. - Название себе придумали...
- Кто? - не понял Санька.
- Скауты! - плюнул Степан. - Юки они теперь называются. "Юные коммунисты". И попробуй тронь!
- Эти дылды в коротких штанах - коммунисты?! - опять вскочил Санька. - В шляпах?!
- Да не в шляпах дело! - отмахнулся Степан, помолчал и добавил: Дурак!
- Кто? - Санька сжал кулаки.
- Я! С заводом не уехал, на фронт не взяли... Сиди тут!
Степан пнул ногой консервную банку, из которой Санька поил голубей. Банка закувыркалась в воздухе, звякнула о камень где-то во дворе. Степан охнул и схватился за босую ногу.
Санька засмеялся.
- Чего смешного?! - рявкнул Степан, взглянул на обиженно засопевшего Саньку и зло сказал: - Заплачь! Или мамку позови!
Санька отвернулся и засопел еще громче.
Так они и сидели у голубятни. Как два нахохлившихся голубя.
Потом Санька сказал:
- Глафира идет.
- Ну и что? - не повернул головы Степан, но скулы у него напряглись, и он незаметно метнул взглядом в Саньку: просто ли тот сказал или с подковыркой? Но Санька сидел мрачный, и Степан краешком глаза покосился на пустырь.
Идет! Ситцевое платьишко в горох - такое же, как у тети Кати, только горошины помельче - обтянуло ветром, и она коленями отбрасывала мешавший шагать подол. Голова откинута назад - то ли гордая такая, то ли коса тянет. Вышагивает мимо битого кирпича и бурьяна, как Вера Холодная!
Степан шумно выдохнул воздух.
- Ты что? - посмотрел на него Санька.
- Курить охота... - буркнул Степан, круто отвернулся - даже шея заболела - и уселся спиной к двору.
Санька ничего не сказал, только хмыкнул, лег на живот, свесил голову вниз и крикнул:
- Глафира!
- Ау! - Глаша увидела Саньку и обрадовалась. - А я вас смотрю. Степа где?
Степан не шевельнулся. Только повел лопатками под застиранной рубахой.
