Толик и Валя были в восторге. Они по пятам ходили за старшим братом, заглядывали ему в глаза и с надеждой спрашивали:
— А покататься дашь?
Доволен был и отец.
— Вот это хозяйская находка! — сказал он.
Места для Рыжего искать не пришлось — пустовала целая заводская конюшня. Гнедого кузнец давно уже отдал проходившим мимо красноармейцам, среди которых были раненые. Запряг его без колебаний.
— Берите, раз надо… Сам воевал, знаю.
— Что ты, отец? — качала головой Алена Максимовна. — Вернется директор, отвечать будешь.
— Ничего, товарищи мне расписочку напишут.
И когда уехали бойцы, кузнец спрятал под балку сложенный пополам лист из тетради в клеточку — документ о сдаче воинской части заводского коня по кличке Гнедой.
В тот день Алена Максимовна с утра полола в огороде свеклу. Прибежала Валя, сказала:
— А Костя уже корову в поле погнал!
— Жарко же! — удивилась жена кузнеца. — Пусть бы еще часок в хлеву постояла.
— Я ему говорила. А он взял кнут, пилку-ножовку и погнал.
— Ножовку-то зачем?
— У него узнаешь. Говорит: языки подрезать тем, кто много спрашивает.
— Ну, доберется до него отец!..
Алена Максимовна поправила сбившуюся на глаза косынку, опять взялась за тяпку и тут увидела на дороге женщин с котомками в руках. И Валя их увидела.
— Смотри, мама, снова беженки. У одной ребенок…
Усадьбы Будников и тетки Мальвины были единственным жилым подворьем на территории лесозавода. Поэтому те, кому случалось проезжать мимо, кто хотел расспросить о дороге или просто напиться холодной колодезной воды, — все сворачивали к хате Будников. Хозяева привыкли к этому, охотно откликались на людские просьбы и двор свой всегда держали открытым.
— Ох и мучается народ! — горестно вздохнула Алена Максимовна. — Пошли, Валя, молока дадим людям.
Мать с дочерью не сделали и десяти шагов, как послышался оглушительный треск. Беженки бросились с дороги к дому.
Из-за поворота выскочили мотоциклы с солдатами в шлемах и в желто-зеленых комбинезонах. Возле усадьбы Будников отряд остановился.
— Ой, мамочка, немцы!.. — испуганно прошептала Валя.
— Они, детка! Молчи… — Мать прижала Валю к себе.
Один мотоцикл, отделившись от группы, мелькнул между деревьями и выскочил прямо к крыльцу. Мотор смолк.
Солдат настороженно осматривал двор.
— Кто ест хозяйн? — наконец отрывисто спросил он.
— Хозяин на заводе, в кузне, — ответила Алена Максимовна и крепче прижала дочь. Девочка с ужасом смотрела на живого фашиста.
— Кто ест они? — немец кивнул в сторону беженок, которые, сбившись в кучку, стояли у крыльца.
