Вася будил Катю до солнца.
Над берегами Шухи навис туман. Белый. Вступишь в него, и скоро платье влажно прилипнет к спине. Вася давал Кате вытащить самое большее две удочки в утро. Она разводит ветви куста, вся облитая холодной росой, осторожно берется за удилище и сразу чувствует, взяла рыба или нет. Если взяла, тяжело тянет вниз или начинает метаться в стороны, сумасшествовать. Того и гляди, сломает удилище.
Стиснув зубы, чтобы не завизжать от азарта, Катя медленно, как учил Вася, ведет удочку. Не упустить бы, не упустить!
Когда они возвращались домой, заря разливалась в полнеба, туман таял, свежо зеленела трава.
Крестьяне шли в поле.
- Добытчики, на ушицу раздобыли рыбешки, - скажет баба с серпом на плече.
- Чо им не баловаться? Им рожь не жать, - скажет другая.
...Потом Вася все реже жил дома. Поступил учиться в Московский институт путей сообщения. Потом началась война.
Третий год идет война, немцы нас бьют, плохи наши дела. У всех одно на уме: чем только все это кончится?
Санькин отец вернулся из лазарета на деревянной ноге. Однажды, дожидаясь Саньку возле ее огорода, Катя случайно подслушала разговор Санькиного отца с таким же отвоевавшим мужиком без руки.
- Невидная, безрукая да безногая наша житуха.
- У кого она видная, ежели ты из бедного классу? Главное дело, германца никак не осилим.
- Царь у нас никудышный. Вовсе плохонький царь... С эдакой головой не осилишь.
- Офицерье туда ж. Один к одному сволота.
Катя обмерла: ведь Вася-то, брат ее, - прапорщик!
Солдаты не заметили Катю. Не дождавшись Саньки, она умчалась домой.
Вот в какие неприятные случалось ей попадать положения. Ладно, что Катя довольно быстро о них забывала.
...Где же мама?
Окна в маминой спальне задернуты темными шторами. Кровать не застелена. На ночном столике огарок свечи в подсвечнике, куча окурков. И на полу окурки, пепел.
Катя обошла дом. Мамы нет. В кухне самовар холодный, не ставленный. Где она? Ушла к Ольге Никитичне? Едва ли, с Ольгой Никитичной у них близкого знакомства нет.
Катя съела булку и вдруг вспомнила вчерашнего воробушка. Утром она набрела на него у крокетной площадки. Он беспомощно лежал со сломанным крылышком. Катя подняла воробья, жалостно слушая, как колотится в ладони маленькое воробьиное сердце. Весь день выхаживала воробушка, кутала, поила, кормила, но он не пил и не ел и к вечеру умер. Катя спрятала его в коробку, там он и пролежал всю ночь. Сегодня похороны. Ни одного лета у нее не обходилось без похорон.
