1. Процедуры нагрева (парафин, «Sollux»
2. LFK - и массаж.
Помогло ли лечение - неизвестно. Несколько месяцев спустя, в 1960 году В сентябре
Адомасу Лунюсу выполнен смертный приговор в Вильнюсе. Его дочери было пять.
2015 Апрель
Спустя 74 года после смерти еврейских людей Линкменай, мы с Эфраимом Зуровым,
стоим на лугу, где, согласно приказу Адомаса Лунюса в июле 1941 года, евреи были усажены, а затем положены лицом к земле. Вероятно, он всетаки еще позволял им помолиться. И не
раздел догола, расстрелял в одежде. Поступил гуманно.
Вокруг лес краснеет от малины - больше в этом году, чем когда-либо. Может быть, тогда, в
1941 году в июле, так было? Путешествуя по Литве, мы увидим огромное количество ягод во
всех местах массовых убийства. Зуров никогда в жизни не видел лесной малины . Уидел
теперь. И когда я смотрю на малиновые ягоды, в голову приходит давно прочитанное
стихотворение Марины Цветаевой:
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед:
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
181
Эфраим Зурофф стоит у памятника и говорит Кадиш - молитву за умерших. Молитва, а
после нее псалом. Я не знаю, как мне себя вести, поэтому я держусь подальше и жду, пока он
не закончит. Затем я слышу странный звук. Очень странно. Охотник за нацистами плачет.
Здесь есть усадьба рядом с местом расстрела и памятником. Человек, косящий сено за
трактором, женщина, пропалывающая огород. Придя, я спрашиваю об убийствах, которые
произошли под их окнами - окнами их родителей или дедов, потому что эти люди слишком
молоды, чтобы видеть.
Здесь жил ее отец. Женщина показывает старый сарай стоящий рядом. В тот день, когда
отряд Лунюса расстрелял евреев, всех детей деревни Дваришкес белоповязочники закрыли
на полчаса в этом сарае и охраняли их, чтобы они не могли вылезти и не увидели. Усадьба
Миколаса Пиланиса на холме, уже снесена а этот сарай все еще стоит.
Кто были стрелки, спрашиваю.
Литовцы, все литовцы, из Линкменай, ответила женщинами. Так сказал отец. И родители
моего мужа, и они были в этом сарае, когда стреляли евреев. Они также знали тех евреев и
тех литовцев. Поблизости избушка. Здесь живет одинокая 90-летняя старушка Янина. Она
все помнит.
Соседи так сказали. Но она не расскажет. Муж Янины был партизаном. Мы долго сидим в
домике старушки. Я не хочу, я не буду говорить, говорит она. Кто стрелял?
Немцы отвечает, только немцы. В конце концов, однако, рассказывает:
Я была молодой. Когда евреев вели стрелять, я была рядом с девушками по другую
