меня разрешения расстрелять евреев голыми, забрав у них часы, кольца и другие ценности, но я это делать запретил и дал команду расстрелять евреев с одеждой. [...] Показаний
свидетеля, что он после моей команды «огонь» убежал от места расстрела, я не подтверждаю.
Не было случаев побега "повстанцев" с места стрельбы вообще. **
Свидетель Владас Клюкас, который жил рядом со стрельбищем:
Увидел через свое окно как члены "повстанческого" отряда гонят евреев на поляну на
берегу озера Усю (Ūsių). Меня заинтересовало то, что повстанцы будут делать с евреями. Я
вошел в свой сад и прячась за деревьями пошел в сарай хозяйства Миколаса Пиланиса.
Вошел в сарай поднялся по лестницам к к стене из досок и стал смотреть через большое 30
см. отверстие в стене сарая, через которую поле у деревне Дворишкес было хорошо видно. С
моего места наблюдения видел
* LYA, K-l, ap. 58, b. 46360/3, т. 2 с. 213-215.
** такой же, p. 230.
177
еврейских советских граждан , которые сидели на земле. [...] Некоторые из евреев начали
просить повстанцев разрешить им помолиться перед смертью. Как евреи молились - сидя или
лежа, я не помню за давностью событий.
В конце расстрела я вышел из сада и решил пойти посмотреть свою лошадь, которая
паслась примерно в 300-400 метрах от места стрельбы. Когда я подошел к лошади на 20-25
метров то, кто - то из повстанцев меня пригласил на место расстрела, когда я подошел,
Адамас Лунюс показал мне лопату и приказал выкопать яму. Мы выкопали 4-5 ям.
Свидетель Алекса, 1960 7 января Спец. отдел КГБ, кабинет 157.
Очная ставка происходит при освещении (в электрическом свете), на литовском языке,
через переводчика Тарашкявичюса. В протоколах сказано:
Летом 1941 года в начале войны Германии против СССР, я шел через город Линкменай, где
я встретил, сидящего передо мной Луюса, который предложил мне присоединиться к
руководимому им повстанческому отряду, он также сказал, что если я присоединиюсь к
отряду, меня не мобилизуют в немецкую армию и не вывезут в Германии. Узнав об этом, я
дал Лунюсу согласие на вступление в группу повстанцев. Таким образом, я в отряде Лунюса
пробыл в течение двух недель.
Я помню, что два раза по приказу сидящего передо мной Лунюса в Синагоге Линкменай, я
охранял еврейские предметы, собранные после того, как расстреляли евреев, которые жили в
Линкменах. Я помню, как Лунюс говорил мне идти охранять еврейские вещи, потому что их
могут унести. В комнате штаба были винтовки, я пошел, взял ружье и пошел охранять, в той
