— Если опора трона во дворце, скажи ему, что я хочу его видеть.
Рабыня неслышно вышла. «Он заставляет меня напоминать о себе», — с неудовольствием подумала Парсбит, но встретила внука приветливо.
— Ты совсем забыл свою старую бабушку. Моему сердцу холодно. Согрей его своим присутствием.
Барджиль бросил на бабку быстрый взгляд, стараясь понять, что означает ее жалобный тон, но увидел только раскрашенную маску, которую странно оживляли блестящие глаза. На юноше — плащ золотистого шелка, под ним кольчуга, искусно сработанная зарикиранскими мастерами>[38] синие шаровары свисают над мягкими сапогами из красного сафьяна. Заплетенные в мелкие косички волосы схвачены на затылке узлом. Тонкий нос, чуть выпирающие скулы, слегка раскосые глаза и матово-бронзовый цвет лица говорили о том, что в жилах молодого царя течет кровь древнего рода Ашина. Парсбит про себя отметила, что Барджиль даже во дворце носит кольчугу, дабы не подвергнуть себя опасности быть пронзенным клинком тайного врага. Она показала ему на расшитую подушку, но Барджиль остался стоять, опершись локтем на высокую греческую вазу. Легкий дымок из бронзовой курильницы наполнял пoкои Парсбит благовониями. Она сделала вид, будто не заметила нежелания внука сесть ниже ее.
— Я говорил с гонцами.
— Откуда гонцы?
Барджилю не хотелось посвящать бабку в свои дела.
«Получается так, будто я ей докладываю как кагану», — подумал он с неприязнью, но скрывать ничего не стал: новости были важные, и касались они всего каганата. Барджиль же считал, что благополучие страны важнее дворцовых интриг: перед общей опасностью все будут заодно, а опасность была велика.
— Из Картли один азнаур сообщил, что халиф Xишам>[39] снова призвал Масламу заняться делами Закавказья...
—Как, владыка арабов не снес головы презренному сыну рабыни?! — воскликнула Парсбит.
— Он для Хишама удобный человек, — возразил Барджиль. — Как сын халифа и рабыни Маслама не имеет права на трон, и в то же время он — надежная опора омейядов. Мы можем только сожалеть, что у на нет своего Масламы. Его возвращение на Кавказ означает, что арабы снова пойдут на нас.
«Ты хочешь сказать, что я без тебя не обойдусь?» — подумала она, а вслух сказала:
— Хазарским керханам>[40] не впервые рубить головы почитателям ислама. Барджиль едва сдержался, чтобы не крикнуть eй: «Что ты понимаешь в воинском искусстве!» Он бросил на нее холодно-презрительный взгляд, напомнивший ей взгляд ее жестокого отца.
