— Наш Камуг не хуже делает, — сказал Ахра. Кузнец стремительно выпрямился.
— Вы абазги? — спросил он по-картлийски.
— Да, — ответил Дадын.
Хозяин забеспокоился. О чем чужестранец говорит с его лучшим оружейником-рабом?
— Спроси, не продаст ли он саблю? — сказал Дадын.
Узнав, в чем дело, хазарин покачал головой.
— У этой сабли уже есть хозяин, — сказал он. — Пусть воин выберет себе другую.
— Это хорошая сабля, — быстро заговорил кузнец, — но у нее есть тайный порок, о котором знаю только я. Если хочешь иметь верного хранителя чести, то возьми ту, которая стоит у стены слева. В ней гнев божий и мой. Не в украшении сила оружия. Ты смело можешь скрестить эту саблю с клинком любого дамасского мастера — она тебя не подведет... Да умножит господь силу руки, в которой будет это славное оружие!
— О чем ты болтаешь? — недовольно проговорил хозяин.
— Я говорю старому воину, что эти сабли не для слабых рук.
— Поистине ты глуп. Если бы не твои искусные руки, давно отдал бы тебя на съедение собакам, — сердито сказал хозяин. — Вместо того, чтобы привлечь богатого покупателя, ты отталкиваешь его.
— Хорошо, я заставлю седого воина щедро заплатить тебе за саблю, — сказал кузнец хозяину, — но за это ты отпустишь меня до захода солнца.
— Будь по-твоему, — согласился хозяин, —но если ты меня обманешь, то я почешу твои пятки палкой.
— Славный воин, — обратился кузнец к Дадыну. — Купи ту саблю, которую я тебе показал. Заплати щедро. Зa это хозяин отпустит меня сегодня на строительствo церкви. Там ты увидишь меня, и я скажу тебе нечто очень важное.
Дадын для видимости перебрал несколько клинков и взял тот, на который ему указал кузнец. К большому удовольствию хозяина он заплатил за него, не торгуясь.
Хазары ненавидели ислам — жестокую веру своих исконных врагов. В ней они видели угрозу существованию своего государства. Хазарская знать склонялась к учению иудеев, усиленно проповедуемому приезжими раввинами. Что же касается христианства, то к нему относились терпимо, видя в этой религии смирения средство держать в повиновении рабов-христиан. Поэтому хазары не препятствовали строительству в Итиле маленькой церквушки. В редкие часы отдыха рабы-христиане приходили на стройку, чтобы во славу господню положить хотя бы один кирпич в стены пристанища страждущих утешения от земных скорбей. Работами руководил старенький священник-армянин; он добровольно обрек себя на жизнь среди своей паствы, состоящей в основном из его земляков; в строительство церкви вносили свой посильный вклад также картлийцы и ромеи. Священник почтительно встретил Дадына и Ахру, а когда узнал, что они христиане из Абазгии, разволновался.
