— Этот камень ромей называют электрон. Он из далеких гиперборейских стран. Посмотри, он солнечен и тепел, как летний воздух перед вечером. Внутри его живет маленькая мушка. — Леон надел цепочку с камнем на шею девушке. — Носи.
Человеческий язык беден, чтобы достойно воспеть красоту Амзы, этого чудесного цветка, выросшего в абазгском лесу. Здесь мог бы помочь язык персов, но он слишком цветист и слащав, красота же Амзы строга и вместе с тем нежна. Длинное, до пят, белое платье из тонкого льняного полотна, перехваченное парчовым поясом у высокой талии, обрисовывало ее гибкий стан; смоляные косы подчеркивали его стройность. От нежных поцелуев весеннего солнца лицо девушки чуть золотилось. Глаза у нее большие и темные, как ночь, черные брони, как крылья ласточки, нос тонок, с легкой горбинкой, от алых губ ее не отведешь глаз — так пленителен их рисунок. Прекрасна Амза без всяких ромейских притираний и румян. Молодые абазги не зря говорят, что дочери бога охоты Ажвейпша, увидев Амзу, ушли навсегда из этих лесов, огорченные затмившей их красотой девушки. Леон пленился ею с первого взгляда, как только увидел ее однажды, возвращаясь с охоты. С тех пор он часто бывает здесь, будто все дороги ведут только мимо ее хижины. И с каждой встречей он все больше очаровывался красотой девушки. Что с того, что он правитель, а она простого Дадынова рода — любовь всех делает равными: царей и пастушек...
Дадын знал о встречах Леона с его внучкой, но не препятствовал им, имея на этот счет свои планы. Род Дадына хотя и не из знатных, но в большой силе. Леон считается с ним не из-за одной только Амзы. Набегами и грабежом ромейских кораблей Дадын весьма укрепился, распространил свое влияние на многие соседние роды абазгов. Отец Амзы погиб во время одного из ответных набегов абазгов на аланов>[16] а мать, дочь Дадына, взял в жены славный воин из родственного абазгам племени апсилов — Ятма. Внучку Дадын оставил при себе; она жила со старой знахаркой Шкуакуа в этой хижине неподалеку от деда.
— О чем, ты думаешь, мой повелитель? — ластилась к Леону Амза.
— Уже год, как почил мой отец, а император все еще не дал мне архонтства.
— Но и не лишил права наследства, — сказала она. — Если бы он не хотел видеть тебя правителем Абазгии, то прислал бы сюда своих воинов. Но их нет.
— У него связаны руки войной с агарянами.
— Эгриси и Абазгия нужны императору как опора в войне с агарянами.
Леон удивился: откуда такие речи? Потом понял: не свое говорит — Дадыновы слова повторяет, но ничего не сказал. Амза же продолжала:
