Поковыляла на голос. Дыхания не хватало, но я миновала коридор и вошла в аккуратную спаленку.
Бледная хозяйка лежала на массивной кровати, влюблёно глядя державшего её за руку тёмного.
Тёмный неблагоразумно сидел спиной ко мне.
— Лучара, — мурлыкал предатель. — Всё образуется. Сейчас я закончу удалять яд из вашего тела…
Подняв подушку, со всех сил обрушила её на голову гадёныша. Увернувшись, он выхватил её и подоткнул под бедро, снова накрыл ладонью лежавшую в его руке руку хозяйки. Та продолжала смотреть на него так, словно меня рядом не было.
Тяжело дыша, я смотрела на голову тёмного в ореоле света тройного подсвечника.
Мало того, что умирать бросил, теперь ещё и игнорирует…
Убью.
Замахнулась, тёмный резко обернулся, дёрнул меня за запястье и повалил на постель. Пока я переводила сбившееся дыхание, он держал хозяйку за руку. А я… меня просто разрывало от ярости. Приподнявшись на локте, стукнула тёмного по плечу. Хозяйка не сводила с него зачарованного взгляда.
— Лучара, — ласково обратился тёмный. — А теперь спите.
Женщина покорно закрыла глаза.
Тёмный посмотрел на меня. Резко захотелось спрятаться подальше, но я собрала остатки сил и ударила тёмного в лицо, он перехватил моё запястье, потянул. Из лёгких выбило воздух — я оказалась на плече тёмного.
Одной рукой он крепко держал меня за ноги, в другой стискивал подушку. Я задыхалась, слёзы капали, руки казались тяжёлыми, но я снова и снова стукала тёмного, уносившего меня наверх.
— Как… ты… посмел, — шипела я неслушающимся языком. — Ты меня бросил… ради неё… ты… я… ты… ушёл…
С каждым ударом мне будто возвращалась часть прежней силы.
— Ты должен был остаться со мной! — отчаянно стучала я. — Со мной! Со мной!
— Ну что за эгоизм!
— Со мной!
— Избалованная девчонка! — тёмный перешагнул через руку хозяина. — Я не мог оставить её умирать ради твоей прихоти!
Мы входили в дверь, я отчаянно молотила тёмного по хребту:
— Ненавижу тебя! Ненавижу! — захлёбывалась рыданиями, меня трясло, но я не могла остановиться. — Ненавижу! Ненавижу! Уйди!
Ужас сжимал и разрывал внутренности, хотелось бежать, кричать, бить и царапаться, виски лопались от рёва стучавшей в них крови.
— Ненавижу! — меня захлёстывало яростью. — Отпусти! Отпусти!
Свалив меня на кровать, тёмный резко взгромоздился на мои ноги. Я отчаянно ими сучила, лупила руками, пытаясь оцарапать бледное лицо, встрёпывая чёрные пряди.
Перехватив запястья, тёмный придавил их к постели, его ненавистно-прекрасное лицо оказалось близко-близко. Извиваясь, задыхаясь, обливаясь слезами, я закричала:
