Сначала было ощущение возбуждения, потом — осознание, что я сплю, за этим — ласковое, почти невесомое поглаживание груди. Горячие пальцы скользили по коже, очерчивая грудь, рёбра, пробираясь по животу. Тёмный…
Я лежала на боку, сбивчивое дыхание щекотало ухо. Пальцы пробежались по бедру, чуть проворачивая меня. Злое мстительное возбуждение, терзавшее мужчину, уступало место простому и безыскусному желанию оплодотворить хорошенькую самку.
Чужую самку… Нет, мне определённо не понять некоторых мужчин.
Я лежала почти ничком, кожей ощущая это болезненное желание.
И восхитительное ощущение проникновение горячего, очень твёрдого тела.
И желание мужчины, чтобы я проснулась и всё поняла.
Но я решила подразнить:
— Ох, Бейл… — застонала. — Бейл…
Он придавил меня к постели, торопливо двигался, жарко сопя на ухо, стараясь засадить поглубже, чтобы я вскрикнула. Жар разливался, я тонула в нём и, охваченная судорогой, всё же застонала:
— Бейл…
— Это не твой муженёк, — прорычал хозяин гостиницы, неистово врываясь в меня, выдыхая: — Он мою жену отделал, а я — его. Уж я тебе засажу… будет знать… как чужих жён… как шляться по ночам…
Он так хотел, чтобы я вырывалась, я задёргалась — он сразу кончил, задыхаясь от восторга, от счастья, что заливает семенем чрево жены соперника, от ощущения свершившейся мести. Меня накрыло судорогой запоздалого удовольствия.
Хозяин мечтал, чтобы я разрыдалась, но мне не хотелось, по коже бегали колючие мурашки, меня переполняла энергия. Сев, я уставилась на завязывающего ширинку хозяина. Строго предупредила:
— Если не накормишь — пожалуюсь страже. И мужу. Он у меня мечник второго звена, живо отрежет причинное место за покушение на его собственность.
Хозяин побледнел так, что даже жёлтое сияние свечи не придавало его вытянувшемуся лицу здоровый цвет.
— Да-да, отрежет. — Злорадно ухмыльнулась. — Бывали прецеденты.
— Он первый… — промямлил хозяин.
— Сто золотых — и я молчу.
— Дваадцать, — хозяин молитвенно сложил руки.
Сторговались на семидесяти и бесплатной кормёжке меня. А тёмный… тёмному и в самом деле нечего шляться по ночам.
Глава 18
Таверна при постоялом дворе ещё не открылась, но для меня сделали исключение. Окинула зал недовольным взглядом: не слишком чисто, морёное дерево обивки и мебели создавало мрачное впечатление.
— Вы тёмным, что ли, служите? — покосилась на пришибленного хозяина.
— Ну… тут тёмный храм неподалёку.
— Ясно, — лениво прошлась к самому чистому на вид столу, уселась. — Чем порадуешь, хозяин?
