Что это тёмный с такой звериной неистовостью рычит и вторгается в меня, оглушённую собственными стонами, придавленную к смятому, влажному покрывалу, обезумевшую от наслаждения, почти не прерываемого минутами ясности.
Что это он хочет меня всё сильнее, быстрее, глубже, подстёгиваемый моими стонами и встречными толчками бёдер.
Что от его движений скрипит и ходит ходуном кровать, а я уже лежу без движения — само воплощённое пламя, пока он рычит, всаживаясь и всаживаясь, потому что уже сейчас, вот скоро, буквально через мгновение его разорвёт от слишком острого удовольствия.
Что это он кричит в последних лихорадочных движениях и снова кончает в меня, задыхаясь от невыносимого удовольствия, усталости, счастья, от смеси бешеных чувств и ощущений.
Что это тёмный полулежит на мне, оглаживая мокрое плечо, бедро, переворачивая, прихватывая грудь, теребя сосок, целуя моё плечо, шею, ухо, висок. Тяжело дыша…
Что это от близости с ним меня переполняет ощущение счастья, будто внутри разливается свет…
Определённо стоит переспать с тёмным, чтобы избавиться от наваждения.
Села, потянулась и, найдя взглядом платье, наклонилась за ним.
— Лиа, — прошептал Гур, обхватывая меня за талию, пробираясь широкой ладонью к грудям. — Поехали с нами. Ты, я, Роно. У нас в семье жён берут по оркскому обычаю, то есть сразу на всю семью. Тебе понравится: ты слишком горячая для одного мужчины, тем более человека.
Я — и пара наёмников. Даже засмеялась, похлопала Гура по горячей руке:
— Приятель, я занята. Всерьёз и надолго. — Снова потянулась к платью.
Сев, Гур притиснул мою спину к груди, запустил руку между моих ног и сладко надавил на умопомрачительно-чувствительную выпуклость. Я застонала.
— Погоди, — шептал, поглаживая, проникая пальцами внутрь. — Побудь со мной ещё немного.
— Если покормишь. — Насадилась на его пальцы. — Вкусно покормишь: мясо, сыр, свежий хлеб. И молока. И будку с мёдом.
— Конечно, сладкая, конечно. — Гур целовал моё плечо, продолжая орудовать внутри, свободной рукой стискивая грудь. — Сейчас всё будет… Ох ты ж… ты просто нечто… ты… ни одна женщина меня так не возбуждала…
У него действительно снова стоял, и руки дрожали от нетерпения. Приподняв меня, Гур подпихнул член снизу и помог сесть на него до самого-самого упора — я шумно выдохнула. И снова представила, что это тёмный обхватывает, сминает, гладит и снова сминает мои груди, сжимает соски, слегка подталкивая бёдра.
Что это он обхватывает меня и помогает двигаться вверх-вниз всё быстрее и резче, пока я не сбиваюсь от удовольствия, и тогда он выходит из меня, разворачивает, запуская пальцы в волосы, и умоляет:
