— А он его спас?
— Ээ… ну да. Болт вытащил, рану чем-то помазал, заговорил, и двух ваших коней в светлый храм пожертвовал, чтобы Роно позвонок восстановили.
Разбазаривал имущество, значит. Ну, тёмный, мне что теперь, самой коня вместо Резвого покупать? И на какие деньги, спрашивается? Сердито уставилась на Гура: мог бы долговое обязательство подписать, не переломился бы. Почему лечение его брата должна оплачивать я? В светлом храме не изверги, кредиты оформляют прямо на входе.
Вдохнула и выдохнула: всё это следует высказывать тёмному. А сейчас брать с этой паршивой овцы хоть шерсти клок. Только где бы нам уединиться?
— Мы тут с ребятами подсуетились, — продолжал Гур, вожделенно пялясь в скромный вырез, — и собрали вам небольшую благодарность.
Он отстегнул от пояса туго набитый кошель.
Уже лучше!
— Подожди секунду. — Выхватив деньги, метнулась в комнату, положила кошель сбоку у порога и бесшумно затворила дверь. Выпрямилась, оттягивая платье вниз. Развернулась. — Так что…
Гур надвинулся на меня, весь огромный, пышущий жаром, притиснул к стене. Я едва доставала ему до плеча, тяжело дышала. Ладони скользнули с моих бёдер к груди, кружились, Гур сипло прошептал:
— Я тут комнату снял…
Как же горячо и мокро было между ног, ещё немного — и потечёт по ноге. Облизнула пересохшие губы и прошептала:
— Веди.
Перед глазами плыло, я зажмурилась. Гур подхватил меня на руки и в пять гигантских шагов оказался у двери, чуть не вышиб её плечом, а потом спиной, закрывая.
В следующую секунду я оказалась на лоскутном покрывале. Глядя на меня жадным, мутным взглядом, Гур стаскивал с себя куртку, рубашку, сапоги, штаны.
Член у него был большой даже для полуорка. Представляя, как он врывается в меня, закусила губу. Но у Гура были другие пристрастия. Я откинулась на спину и прикрыла глаза.
Ткань подола щекотно поползла вверх по ноге, Гур прижался губами к коленке, облизывал, целовал, спускаясь по внутренней стороне бедра. Медленно меня обнажая, Гур так же медленно покрывал меня поцелуями. Выгибаясь, застонала. Внутри всё горело, но язык не поворачивался поторопить…
— Ты слишком красивая, — прошептал Гур мне в живот, поцелуями добрался до груди. Сдвоенными усилиями мы сбросили платье, и он снова повалил меня. — Никогда не встречал таких красивых женщин, ты… ты… будто богиня.
Обхватил сосок губами, кружил, надавливал жёстким языком. Цепляясь ногтями, потянула на себя мощные плечи, но Гур не заметил моих попыток, обхватывал ладонями и мял груди, приник к другому соску, втянул его, блаженно мыча, тыкаясь в меня горячей головкой.
