— Ты меня бросил каким-то непонятным людям, а если бы у них были злые намерения?
Тёмный улыбнулся во все зубы:
— Не переживай, если бы они тебя убили — я бы им страшно отомстил.
— Но я была бы мертва!
— И они бы об этом очень жалели.
Он издевался. Одно слово — тёмный! Меня переполняла злость, но я стискивала кулаки и старалась дышать ровно: всё же он меня спас.
Да, надо быть благодарной за это.
Расслабившись, перевела дыхание. Глянула на тёмного исподлобья:
— А давай у них деньги заберём, а?
Тёмный снова зевнул:
— Нет у них. Они — каторжники беглые, прячутся тут, живут, можно сказать, натуральным хозяйством.
— То есть ты оставил меня преступникам? — я задохнулась от возмущения.
— Как видишь, — развёл руками тёмный и пошёл прочь.
Похоже, по этому поводу он ни малейших угрызений совести не испытывал. Следуя за ним, вспомнила, как ласково со мной обращались эти трое, какие они чистые, и протянула:
— Они не похожи на преступников.
— На каторгу посылают не только хамоватых грязных мудаков.
— Мм… а кого ещё туда посылают?
— Иногда невиновных, — тёмный нырнул под ветку. — За политические преступления, сектантов.
И меня словно током ударило, даже остановилась: один из них назвал чудовищ стражами бездны, а так у нас их не называли. Тёмный скрылся за деревьями, я побежала следом:
— О каких достойных и испытания они говорили?
— Испытание гранью, достойные — те, кого не хотят сожрать стражи грани. — Впереди мелькнула спина тёмного. — К вопросу о моей безответственности: эти трое — достойные, тебя посчитали такой же, так что самое большее, чем ты рисковала — промывание мозгов, но они так заполнены лресветлым, что я был за них совершенно спокоен.
— Никогда о таком не слышала. — Обжегшись ладонью о крапиву, ойкнула и стала внимательнее смотреть вниз. — Как хоть они додумались до такого?
— Ну… людям нравится считать себя особенными. Эти верования зародились около ста пятидесяти лет назад в бедном окраинном княжестве Крас. Оно расположено в горах, их единственный Гранограф рухнул при землетрясении.
— И они выжили?! — снова остановилась.
— И не только: они ещё обзавелись непомерным самомнением (впрочем, они и так себя считали выше остальных, блюли чистоту крови) и объявили грани испытанием богов, а себя — достойными это испытание пройти. А Противостоящие объявили их новую религию вне закона. Сейварильский король, взяв в жёны княжну Крас, впал в ересь и перед прогнозируемым всплеском взорвал столичный Гранограф. В Сейвариле население больше, чем во всём достойном княжестве, много магов… — Тёмный наступил на что-то хрусткое. — Было. Грань замкнула полгорода, тёмный, светлый и стихийный храмы, пристань. Самое долгое стояние грани в истории. Взбесившиеся из-за обилия магии твари бросались на всех. Кричали со всех сторон, хрустели кости, улицы были в крови, сапоги скользили по ней, как по грязи в дождливую пору, она стекала в реку, и вода стала тёмно-красной…
