— Что я должна сделать?
— Идти за мной и делать всё, что приказал Эсин.
— Он приказал лишь доставить браслет.
— Не это самое главное, — глядя мне в глаза, пресветлый извлёк из-за пояса небольшой лист бумаги.
Почерк Эсина я узнала сразу:
«Лила, делай всё, что скажет пресветлый Сорты Файрис. И ничего не бойся. Помни: я люблю тебя».
Сердце сладостно затрепетало, и даже трясущийся, скрипящий под ударами храм и вероломная атака Его Темнейшества не могли загасить восторга. Я готова идти куда угодно и делать что угодно…
Обнимая за плечи, пресветлый увлекал меня всё выше и выше по дрожащей лестнице, мимо склонившихся орденцев, мимо изящных статуй, мимо пустых стен.
На самый-самый верх. В квадратную комнату со скошенными к центру стенами, с единственной светящейся сферой на месте их соединения.
Пол вибрировал от концентрации магии, от сыпавшихся на щиты ударов.
— Ложись, — пресветлый указал в центр комнатки. — Сними куртку и ложись.
Снаружи подозрительно зазвенели щиты.
Сбросив куртку, легла посередине. В камне закипела магия, он обхватил мои руки, ноги, шею. Я оцепенела, не в силах вдохнуть, шевельнуться, сказать.
«…делай всё, что скажет пресветлый Сорты Файрис. И ничего не бойся. Помни: я люблю тебя», — велела сделанная любимой рукой надпись.
— Эсин просил извиниться за эти меры. — Пресветлый коснулся стены, и она стала медленно отступать, запрокидываться.
Остальные стены двигались так же, будто на вершине храма расцветал каменный цветок.
Я лежала скованная.
«Это не цепи, это не цепи. НЕ ЦЕПИ», — твердила я, но камень был холодный, как металл.
Только звона не было.
Так что это точно не цепи.
«…ничего не бойся. Помни: я люблю тебя», — это ведь Эсин написал. Он знает, что делает.
В растущий между лепестками стен щели замерцали радужные, как у мыльных пузырей, переливы щита. На нём расцветали чёрные кляксы. Щит прогибался, пружинил, морщился, но держался.
Шею, запястья и лодыжки холодило что-то твёрдое, неподъёмное…
По вискам текли слёзы.
«Помни: я люблю тебя», — написал Эсин.
«НЕ ЦЕПИ», — я смогла глубоко вдохнуть.
— Щит падает! — тревожный незнакомый голос.
— Как так? — чей-то неуверенный бас. — У нас артефакты с пяти храмов, все орденцы держат щит, мы питаем щит!
Глядя на говоривших, пресветлый подошёл ко мне:
— Инвердилиаст — чистокровный сэнари, впитавший силу ста тысяч женщин, поэтому к нему нужен особый подход. — Посмотрел на меня, но я почти не видела его за пеленой слёз (в голове яркими искрами вспыхнуло: «Сэнари?»). — Прости, Лила, но придётся сделать тебе больно. Не бойся, всё будет хорошо.
