Звучало многообещающе, грандиозно! Отличный способ утереть нос тёмному.
Мы с Тейлой прибавили шаг. Храм надвигался золотисто-белой махиной, новые идеально гладкие стены придавали ему волшебный вид.
Возникшая в цельной стене дверь отворилась в озарённый магическими сферами холл с высоким сводчатым потолком. Поражённая идеальной геометрией перекладин, арок и узоров на ослепительно-белых стенах, я застыла. Мой родной Самранский храм в сравнении с этим казался убогим. От восхищения навернулись слёзы.
— Потом всё внимательно рассмотришь, — пресветлый потрепал меня за ухо.
В его мыслях промелькнула фантазия: он увлекает меня в кабинет и, сорвав одежду, приникает губами к затвердевшим соскам. Что ж, этот план мне по душе, потом обязательно…
В холл влетел послушник, запнулся о ступень и растянулся на блестящем полу. Пресветлый ощутимо напрягся. Парнишка вскинул голову и нашёл его взглядом:
— Его Темнейшество у ворот, требует немедленной аудиенции. Говорит, у нас в храме недопустимое повышение магического запаса, а мощность активированных щитов превышает уровень, безопасный для находящихся рядом людей.
Воздух звенел от тишины и вибрации магии.
— Всё же зашевелился, — процедил пресветлый и подтолкнул Тейлу к одному из помощников. — Продолжаем. Все знают, что надо делать.
Обнимая меня за плечи, пресветлый двинулся к лестнице. Я оглянулась: Тейлу вели к двери на другом конце холла.
— Куда она? — в горле пересохло, голос получился сухим.
— Выполнить свою часть дела. Не переживай, она справится, — пресветлый поглаживал меня по плечу. — Ты же знаешь, она вдвое сильнее каждой из вас.
Проглотила это неприятное напоминание. Служители расступались, кланялись. Храм содрогнулся, от напряжения щит оглушительно загудел. Пресветлый поморщился:
— Не думал, что он на это пойдёт. Но Эсин оказался прав.
По лестнице взбежал другой послушник:
— К нам приближаются тёмные. Похоже, весь орден Сорты.
В наступившей тишине мой голос прозвучал слабо и блекло:
— Что происходит?
Взгляд пресветлого похолодел:
— Мы отстаиваем своё право на свободную жизнь. — Вдруг он ласково провёл кончиками пальцев по моей щеке. — Жаль, ты не понимаешь всей важности происходящего. — Палец скользнул на губы, храм снова вздрогнул. — Ты даже не представляешь всей степени своей несвободы и обречённости. Тебе остаётся только поверить, что Эсин хочет добра нам всем.
Верила ли я, что Эсин хочет нам добра? Да, конечно!
Взгляд пресветлого не был взглядом безумца, в исходящем от него чувственном тепле не было ни малейшего намёка на желание причинить мне вред.
