Парень во всю юношескую прыть вдалбливал девушку в расстеленный на полу плащ.
Тёмный стоял изваянием.
— А ты в это время его девицу оприходуешь? — прошептала я. — А не проще ли нам друг с другом, а?
Он увлёк меня под прикрытие тюков, крепче прижал к себе. Хотелось взглянуть тёмному в лицо, но повернуться не получилось. Под высоким сводом звенело эхо стонов и шлепков тел.
— То есть находиться рядом тебе недостаточно? — донесся сквозь охи и вздохи осторожный голос тёмного.
— Недостаточно для чего? — зафиксированное положение начинало раздражать, особенно холодностью прижимавшегося ко мне тёмного.
— Лила, — с его голосом что-то было не так. — Что ты знаешь о сэнари?
Слово резануло по нервам, но лихорадочно взметнувшиеся мысли не принесли его расшифровки, и я спросила:
— Что это?
Вместо ответа тёмный развернул меня к себе. Мы стояли в тени, но в его глазах мерцали блики, и в этом было что-то смутно знакомое, что-то тревожащее, будто я уже видела, как в глазах отражается невидимый свет.
Девушка застонала особенно громко, отблеск в глазах на миг усилился.
Приподнявшись на цыпочки, обхватив шею тёмного, я прижалась к его губам в надежде изжить этот страх и холод.
Под аккомпанемент сладостного девичьего стона тёмный запустил пальцы в волосы у меня на затылке и надавил, вторгся языком в рот. Ощутив через кончики его пальцев отголоски чужого желания, я чуть не задохнулась, вдохнула, и поцелуй углубился.
— Возьми его в рот, пожалуйста, — пробормотал за тюками парень.
Кожу жгло, перед глазами заплясали цветные пятна. Даже в очень глубоком поцелуе я дышала, но воздуха не хватало. Кончики пальцев второй руки тёмного легли на моё плечо, и меня, словно током, пронзило возбуждением. Распахнула глаза: направленные на меня глаза тёмного казались чёрными. Ноги подгибались, по нервам бродили вспышки волнительных ощущений.
Медленно оседая на колени, я скользнула губами по груди тёмного, по животу.
— Ну же, не стесняйся, — просил парень. — Возьми его…
Не спуская взгляда с лица тёмного, обхватила губами крупную головку его члена. Это было странно: ни запаха мыла или ароматических средств, ни грязи — просто вкус и запах совершенно чистой (благодаря абсолютной силе Смерти, не иначе) плоти без малейших примесей.
Сердце безумно стучало в груди. Обе руки тёмный запустил в мои волосы, мягко скользил кончиками пальцев, разливая по коже щекотное тепло, в этом тепле чувствовалось его возбуждение. Зажмурилась, сосредотачиваясь на ощущениях.
