— Неу-же-ли ни один муж-чи-на не брал те-бя так?
— Нет, — выдохнула я то, что он мечтал услышать, заливаясь краской. — Мой господин.
Он вновь накрыл меня своим жилистым, горячим телом, я обвила его ногами и руками, растворяясь в пламени его возбуждения, выкрикивая мольбы быть осторожнее, тише, но всем жаждущим этого огня телом подаваясь навстречу, сливаясь с ним в одно целое, дыша его страстью, казалось, даже самой его жизнью. После абсолютно холодного тёмного я так изголодалась по этому ощущению, что потеряла контроль над движениями, голосом, над осознанием вспышек прокатывающихся по телу горячих судорог, я просто утонула в страстных переживаниях…
…чтобы, неизвестно сколько времени спустя, очнуться в объятиях шумно дышавшего пресветлого.
— Лила… Лила… — хрипел он, целуя мою щёку, шею, вдыхая запах моей кожи, зарываясь носом в волосы.
Было светло, хорошо, радостно, и тёмный не казался ужасным и непобедимым: я готова бросить вызов, успеть в Сорту раньше него, передать браслет и защитить Эсина.
— Так, — выползла из-под пытавшегося удержать меня пресветлого и поднялась.
Он устало смотрел на меня снизу, тяжело дышал, и в его глазах была восторженная мольба, а искусанные губы вторили ей:
— Лила, полежи со мной, дай тебя обнять, не уходи.
Руки пытались удержать.
Широкий лоб пресветлого покрылся капельками пота.
Можно подумать, у меня есть время разлёживаться. Схватила балахон и стала вытираться:
— От тёмного хочешь избавиться?
Мутная поволока исчезла из глаз пресветлого, он сел:
— Да. Что надо сделать?
— Дай мне двух резвых коней и… — Своих как-то неприлично грабить. — Пятьдесят золотых, десять серебряных, сто медных. — Вспомнила поездку без тёмного и добавила: — Двух сопровождающих со сменными конями. — Припомнила, что в Сорте не надо светить принадлежностью к храму. — Пусть оденутся, как мелкие дворяне.
Пресветлый поднял брови. Он выглядел измученным. Видимо, освещение как-то изменилось, потому что теперь у него под глазами серели глубокие тени.
— Мне одежда нужна хорошая, тоже не орденская. — Помедлила. Вздохнула. — И помыться. Всё быстро: чем быстрее всё начнём, тем скорее тёмный покинет Аор.
— Лила, ты чудо. — Пресветлый ринулся ко мне, обхватил, стиснул. — Чудо.
Сердце приятно ёкнуло, я на пару мгновений расслабилась в его горячих руках. А потом кашлянула:
— Надо торопиться.
Пресветлый направился к двери, сверкая голым задом. Я рассмеялась:
— Не так быстро, господин.
Он сообразил, хлопнул себя по лбу и тоже улыбнулся.
