Таким образом, пули, которые не попали в юного беглеца и вонзились в фасад Нотр-Дам, явно были связаны с убийством отца Жана и с русским, который и теперь охотился за Ванго. Мать уехала из-за того же русского — комиссар присовокупил это обстоятельство к своему «созвездию» в виде темной планеты.
С самого начала посреди этого неба сиял треугольник, вершинами которого были Ванго, Этель и дирижабль. Эта загадка не давала Булару покоя. Этель рассказала ему о том знаменитом кругосветном перелете в 1929 году. Но одного этого было недостаточно, чтобы созвездие заговорило.
При таком подходе к расследованию в темноте проступали самые неожиданные связи. Следуя от одного созвездия к другому, он обнаружил связь между мадам Булар и Этель. Это казалось странным, но вполне возможным. Так, блуждая между звездами, он ступил на мостик, соединяющий преследователя — русского — и дирижабль…
В эту ночь, вдыхая запах старых бумаг, комиссар хотел расширить свою звездную карту. Когда расследование буксовало, он старался связать его с другими. Не открывая глаз, он мысленно перебрал все свои крупные дела последних лет — убийства, ограбления, мошенничества и прочие нераскрытые преступления, — сопоставляя их со свидетельскими показаниями и датами таинственного пути Ванго.
Целый час он бился над этой загадкой, примеривая ее, словно Золушкин башмачок, к сотням других подозреваемых, с которыми сводила его служба.
В помещении царила почти абсолютная тишина. Только со стороны секции справочников, откуда-то снизу, доносилось тихое похрустывание: это неустанно трудилась архивная мышь.
Внезапно комиссар вскочил на ноги. Подбежав к двери, он нажал на выключатель, и в помещении одна за другой стали зажигаться лампы. Перед ним возник лабиринт стеллажей десятиметровой высоты. Широкими шагами Булар направился в глубь архива. Он лихорадочно метался от одной стены к другой. Комиссар передвигал стремянку на колесах, забирался наверх, рылся в бумагах, снова спускался. Пачка досье у него под мышкой все росла. Он складывал их в коробку, бежал к другому концу стеллажа, читал надписи на ящиках, приплясывая на месте от нетерпения. Выбрав один из них, доставал подшивку бумаг, старый блокнот или журнал, куда в 1935 году заносили протоколы допросов. Тяжело дыша, он почесывал себя по животу и, удовлетворенный лишь наполовину, катил лестницу дальше. Так солдат передвигает свою баллисту у вражеского форта. Прибыв к нужному месту, он запрокидывал голову и начинал штурмовать новую стену.
