Сегодня утром он открыл дверь архивного отдела и остановился в проходе между стеллажами. Ему показалось, что от бумаг исходит особое тепло, и стоит ему улечься среди картонных папок, как он сразу заснет. Наконец он нашел теплое местечко в разделе убийств, под полкой с делами о преступлениях на почве ревности. Он завернулся в одеяло и закрыл глаза.
С тех пор как бедная матушка Булара уехала, он не покидал здание на набережной Орфевр. Но перед тем как там укрыться, он постучался в квартиру своего верного Авиньона в доме на задах Сорбонны. Судя по всему, его визит оказался совсем некстати. Они полчаса объяснялись на лестничной площадке, и только после этого Авиньон пригласил комиссара войти.
Булар был ошеломлен тем, что увидел. Он впервые пришел в дом к тому, с кем вместе работал в течение двадцати лет. Огюстен Авиньон жил один в трех сумрачных комнатах. Стены были сплошь облеплены документами и газетными вырезками — перед глазами Булара промелькнули все уголовные дела, которые они расследовали вместе. Среди всех этих бумаг комиссар не увидел ни одной личной вещи. Спальный тюфяк лежал в коридоре. С кухонных шкафчиков были сняты дверцы, а сами они — туго набиты книгами и папками. Булар сделал вид, что не заметил свою фотографию внушительных размеров, висевшую в крохотной гостиной.
— Вы позволите? — спросил комиссар, усаживаясь под собственным портретом.
Авиньон освободил диванчик от вещей.
Булар провел пальцем по пыльному столику.
— Квартира принадлежит вам?
Таков был единственный приемлемый вопрос, который пришел ему в голову по поводу этой берлоги.
— Мне.
— Что ж, хорошо…
Оглядывая комнату, Булар восхищенно выпятил губу, как будто выяснилось, что Авиньон владеет несметным богатством.
— У вас не найдется кофе, дружище? — спросил комиссар.
Авиньон вытаращил глаза.
— Кофе?
Можно было подумать, что Булар попросил у него по меньшей мере шесть бутылок шато-икема урожая 1921 года[12]. Он направился к закутку с маленькой кухней.
Комиссар начал объяснять, в каком положении он оказался. Угрозы русского, отъезд матери, необходимость найти убежище и вновь серьезно взяться за работу. А главное, желание покончить с делом Ванго Романо…
Стоя в противоположном конце комнаты, Авиньон старался не встречаться взглядом с Буларом.
— Кто-нибудь знает, что вы здесь? — неожиданно спросил он.
Комиссар недоуменно вскинул брови:
— А что?
Авиньон, казалось, занервничал еще больше. Он продолжал рыться в ящике — должно быть, искал кофеварку.
