В первые дни она следила за реакцией прохожих. Тут было все: насмешки, удивление, назойливость соблазнителей в аллеях Центрального парка: «Вот он я, Кафарелло! Я тоже вас давно ищу!» Но мрачный взгляд Лауры быстро ставил их на место.
В конце тетради Ванго нашел две склеившиеся страницы. Ему никак не удавалось их разделить. Выйдя из комнаты, он пошел по холодному коридору, припомнив, что в дальнем его конце, под раковиной, видел бритвенное лезвие. На обратном пути он вдруг услышал возле себя голос:
— У тебя кто-то есть?
— Альма?
Девушка сидела на полу.
— Я слышала, что ты там с кем-то разговаривал.
— Что ты здесь делаешь, Альма?
На ней была вязаная шапочка, залепленная снегом.
Ванго вдруг осознал, что, сидя в комнате, читал записи вслух.
— Кто там у тебя? Как ее зовут?
— Да никого там нет.
— Я слышала твой голос. Слушай, lupacchiotto, я хочу тебе кое-что сказать.
— Не теперь, Альма, я не могу. Давай завтра…
Почему Ванго чудилось, будто в комнате его кто-то ждет? Тетрадь Лауры Вьяджи будто оживала в его руках.
— Завтра, — повторил Ванго. — Договорились?
— Что у тебя там?
Он показал ей ржавое лезвие.
— Ты меня пугаешь, — сказала девушка. — Зачем тебе понадобился Кафарелло?
— Он знал моих родных. Ладно, я пошел к себе.
— Ну, спокойной ночи.
Альма встала и ушла.
Ванго вернулся в комнату и посмотрел в окно: Альма шагала по заснеженной улице.
А девушка думала о том, что хотела рассказать Ванго.
Если бы он нашел для нее минутку, хоть полминутки, Альма поделилась бы с ним внезапным воспоминанием. Она повторила бы ему слова Кафарелло, сказанные в тот день, когда он слишком много выпил:
Она обернулась, чтобы посмотреть на следы в снегу и на окно Ванго в конце улицы.
Ванго снова взялся за тетрадь. Он просунул лезвие между двумя слипшимися страницами и осторожно разъединил их. На бумаге остались пятна ржавчины, но ему все же удалось прочесть:
17 мая 1935 года, восемь часов вечера. Дождь.
Сижу на ступеньках Дворца правосудия. Какой-то тщедушный, лысый, черноглазый человечек подошел и заговорил со мной.
Буквально за минуту он сообщил мне все сведения о Джованни Кафарелло, проживающем в отеле «Неаполь» в номере 35. И исчез.
Остаюсь сидеть под дождем. Вот и конец пути.
Ванго перечитал эти строки. Адвокат даже не потрудился разъединить склеенные майским дождем страницы. Теперь Ванго понял, до чего же скверной была защита. Мистер Донахью, наверное, больше думал о речке, где водится форель, о горах Адирондака
