Кротиха уже знала эту песню назубок.
— Она хочет остаться здесь. Не желает все начинать сначала.
Поскольку дочь молчала, Фердинанд Атлас спросил:
— Ну, а ты?
Она встала, поднялась по лестнице и прошла мимо отца, стараясь держаться от него подальше, точно корабль, обходящий рифы под спокойной морской гладью.
Фердинанд Атлас остался сидеть на площадке.
Вдруг он почувствовал руку на своем плече. Дочь, подойдя сзади, поцеловала его в щеку. Фердинанд закрыл глаза.
Войдя к себе в комнату, Кротиха отодвинула штору, чтобы посмотреть на голубей. Они спали, прижавшись друг к другу. Девушка бросила одежду на пол рядом со стулом. Поставила пластинку на граммофон, накинула на раструб полотенце, чтобы приглушить звук. Поколебавшись, еще раз выглянула в окно, но все же легла в постель. В свою домашнюю постель! Это случалось с ней все чаще и чаще. Кротиха считала, что стареет: ведь она так долго спала только в гамаке на крыше.
С пластинки лилась скрипичная музыка.
Андрей ни разу не сказал, куда он ездил, где напал на тот след, о котором сообщил Владу. Она боялась, что он разыщет Ванго раньше нее. И в то же время боялась, что он вообще его не разыщет. Ведь если Андрей не выполнит этот приказ, Влад не оставит ему никаких шансов. Интересно, как все-таки выглядит семья Андрея там, в Москве? Какие они — его младший брат Костя, его сестра Зоя…
Москва, несколько дней спустя, май 1936 г.
— Хотите есть? Ведь вы еще не полдничали…
Стояла прекрасная погода. Мадемуазель поднималась по ступенькам здания Главпочтамта, ведя детей за руки. Константин и Зоя были в школьной форме и в пальто.
— Я зайду только на минутку. А потом пойдем в парк. Смотрите…
Мадемуазель тревожно озиралась. Она говорила не переставая:
— Смотрите, сколько их здесь, этих ступенек. Костя, подтяни брюки! Когда-то я сюда уже ходила. Вас еще и на свете не было. А сейчас хочу взглянуть, как все изменилось…
Письмо она спрятала в кармане Зоиного пальто. Ей было стыдно использовать девочку в своих тайных целях. На ум приходили маленькие барабанщики, которых заставляли шагать впереди солдат, когда те шли в атаку.
Вот уже полтора года Мадемуазель жила в семье Улановых, в квартире, находившейся под пристальным наблюдением. Похитители привезли ее в Москву прямо с Сицилии, так ничего и не объяснив.
Войдя в огромный зал с десятками окошек, она остановилась: у нее перехватило дыхание. Она вспоминала, как очутилась здесь впервые, больше двадцати лет тому назад.
