— Еще что-нибудь? — спросил Грюнд.
— Нет. Благодарю вас. Пойдемте, Муше.
Они направились к двери.
— Подождите, — приказал Грюнд.
Секретарша печатала каждое сказанное слово, и это очень нервировало Авиньона.
— Вы получили от меня пригласительный билет?
— Нет, я…
— Господин комиссар, — перебил его Муше, — господин Грюнд имеет в виду приглашение на Новый год…
— Я не знаю, о чем речь, — скривившись, ответил Авиньон.
Пишущая машинка снова застрекотала.
— Я послал вам в префектуру приглашение, — сказал Грюнд. — Тридцать первого декабря состоится ужин в дружеском кругу. Будут те французы, которых я собираюсь поблагодарить. Хочу показать, как плодотворно сотрудничают два наших народа.
Авиньон вернулся к столу.
— Господин Грюнд, буду с вами откровенен. Я совсем недавно стал комиссаром. И мне неловко перед префектом полиции, а также господами Бриноном и Буске[28]. Я предпочту, если вы пригласите комиссара Давида; уверен, он будет рад.
— Тем не менее приглашены вы, комиссар, а не кто-то другой. До свидания. Я на вас рассчитываю.
Когда они вышли на улицу, Авиньон повернулся к Муше.
— Вы меня сейчас чуть не погубили!
— Да, комиссар.
— Я просил вас забыть об этом приглашении.
Он говорил сквозь зубы.
— Если будете продолжать в том же духе, я переведу вас охранником в Дранси[29].
— Да, комиссар.
— Вот что, Муше: вы сейчас быстро всё уладите. Найдите мне список приглашенных. Я не хочу прослыть коллаборационистом[30]. Я делаю свою работу, как могу. Война есть война.
— Но у меня поезд через час, господин комиссар.
— Никаких поездов. Вы никуда не едете. Скажите жене, что сами виноваты.
— Но, господин комиссар…
— Забудьте вы эти довоенные радости! С ними покончено!
— Мне надо поехать на вокзал, предупредить жену. Все наши пропуска у меня.
— Ладно, жду вас в полдень на набережной Орфевр. Я вас предупредил, Муше!
— Да, господин комиссар. Я мигом.
Муше остановился посреди тротуара. Утро давно наступило, однако вокруг по-прежнему стояла необычайная тишина. Ее нарушали лишь удалявшиеся шаги комиссара.
Тишина в городе воцарилась с лета 1940 года. От редких проезжавших машин по улицам долго металось эхо. Некоторые парижане вспомнили о существовании лошадей, и теперь эти клячи таскали повозки с дровами и другой поклажей, распространяя по городу запахи деревни.
Муше пересек проспект, спустился в метро и направился к платформе, с которой поезда шли в сторону Венсенского леса. На перроне рядом с ним стоял мужчина и читал толстую книгу, обернутую в газету. Они вместе вошли в вагон и сели на одну скамью.
