На обочине дороги стоял человек и смотрел на эти живописные окрестности. На нем был слишком просторный светлый китель и белые лосины. За его спиной стояла удивительная машина — первая модель трехколесного мотоциклета с объемом двигателя триста кубических сантиметров. Мотоциклет ему доставили поездом из Парижа. Несколько месяцев назад он был выпущен на заводе «Де Дион-Бутон»[23].
Вот уже восемь лет этот человек жил в горной кавказской долине. Он приехал сюда в 1891 году, после того как заболел чахоткой во время кругосветного путешествия с братом. Когда они были в Бомбее, он вдруг начал кашлять кровью. Пришлось оставить брата Ники и вернуться домой.
Среди десятка дворцов, принадлежавших его семье, он выбрал этот, чтобы жить тут в одиночестве, под охраной лишь нескольких солдат. Местные минеральные воды должны были его вылечить. Но они не помогли.
Тот, кого сестра и мать называли Плющиком, в окружении гор и лесов окончательно превратился в нелюдимого мечтателя. Он был слаб здоровьем, но с утра до вечера разъезжал по окрестностям. Любил одиночество, но иногда устраивал костюмированные балы, на которые съезжались гости со всей округи. Они танцевали и купались в реке до самого восхода. Плющик часто оставался ночевать в горах, и там любовался звездами. Живя вдали от столицы, он приказал вышить на платке, который никогда не вынимал из кармана, фразу из его любимой книги — «Мыслей» Блеза Паскаля: «Сколько держав даже не подозревают о нашем существовании».
Этими словами Паскаль хотел сказать, сколь мал человек в сравнении со Вселенной. А Плющик видел в них свою заветную мечту — спрятаться от мира.
Однако нельзя было сказать, что мир его совершенно забыл: о нем постоянно ходили разные слухи. Несколько раз Плющика объявляли мертвым. В газете «Нью-Йорк Таймс» даже вышла статья, посвященная его кончине. Ему приписывали любовную связь с одной из кавказских княжон. Говорили о незаконнорожденных детях, о тайных браках. Этот болезненный и замкнутый молодой человек двадцати восьми лет был героем всевозможных легенд.
Мать Плющика, императрица Мария Федоровна, выглядела моложе сына и любила его больше остальных детей. Иногда она без предупреждения приезжала из Санкт-Петербурга. Он делал вид, что здоров и ведет себя благоразумно. Три дня он проводил с ней на деревянной террасе за горячим чаем, а во время очередного приступа прятался и кашлял в подушку. Когда же экипаж Марии Федоровны скрывался с глаз на дальнем конце моста, Плющик исхудавшей рукой посылал матери воздушные поцелуи. И каждый раз думал, что больше ее не увидит. А потом не спешил уходить: летом слушал пение птиц, разглядывал форель в реке, а зимой смотрел, как обрушиваются с верхушек елей шапки снега.
