— Замолчи, Эскироль.
— Почему я должен молчать?
— Гитлер хотел, чтобы дирижабль носил его имя…
— «Адольф» — очень подходящее имя для дирижабля.
— Я не разрешил. Но надо было как-то смягчить отказ. Знал бы ты, как я ненавидел тогда эту власть!
— Смягчить отказ! — ухмыльнулся Эскироль.
— Перестань. Ты все прекрасно понимаешь.
— Нет, не понимаю. Я прошу тебя всего лишь пожать руку этому человеку. Я заплачу за него и за его друзей. И за свою каюту тоже.
— За свою?
— Я буду жить в ней с Жозефом Пюппе.
Эккенер изумленно уставился на Эскироля.
— Он тоже болен? Прямо эпидемия какая-то.
— Он никогда не был в Нью-Йорке. Я покажу ему город.
— Очень мило.
Эккенер вздохнул. Что затеяли его друзья? Он побарабанил пальцами по столу. Эскироль огляделся по сторонам. В кафе по-прежнему никого не было. Две официантки обедали недалеко от входа.
— Снаружи тебя поджидает друг, — сказал Эскироль.
Эккенер не шевельнулся.
— Где?
— Он пришел следом за тобой. И сел на скамейку напротив окна. Парень в морской фуражке.
— Сколько лет?
— На вид нет и двадцати.
Хуго Эккенер выругался и, обернувшись, подозвал одну из официанток.
— Возьмите за шкирку вон того мальчонку и приведите сюда!
Через несколько минут юношу поставили перед ними. Он вытянулся по стойке смирно, слегка покачиваясь взад-вперед.
Эккенер собрал куском булочки остатки шоколада со дна чашки.
— А ну убирайся отсюда вместе со своей фуражкой, и чтобы я тебя больше не видел.
— Есть, командир.
— Кто тебя послал?
У парня забегали глаза.
— Кто тебя послал? — заорал Эккенер.
Доктор Эскироль внимательно наблюдал за этой сценой.
— Я… сам пришел, командир.
Эккенер сложил свои сильные руки на коленях.
— Как ты сказал?
— Я пришел сам.
— И что ты от меня хочешь?
— Полететь с вами, — ответил юноша.
— Мне никто не нужен. Вон отсюда!
— У меня для вас письмо.
Хуго Эккенера словно толкнули в грудь. Много лет назад один мальчик сказал эти же слова: «У меня для вас письмо» — и достал рекомендательное письмо от отца Зефиро.
— Давай его сюда.
Парень расстегнул куртку, приоткрыв на несколько секунд шерстяную подкладку с узором из свастик. Он вынул из внутреннего кармана лист бумаги, сложенный треугольником.
Хуго Эккенер повертел письмо в руках и развернул его.
На листочке было всего несколько слов. Но Эккенер читал их довольно долго. Он взглянул на юношу.
— Как тебя зовут?
— Шифт.
— Откуда у тебя такое имя?
Парень начал тараторить слова одной нацистской песни. Там говорилось о «сплоченных рядах» и «коричневых батальонах».
