— Давайте, — Айдем сбросил с плеча моток верёвки.
Вместе с фон Конрадом он стал вязать узлы через каждые полметра. Саурно выбрал ствол каучукового дерева, обвязал его одним верёвкой, а другой конец с каменным грузилом, опустил на дно ущелья. Когда послышался стук, он оценил оставшуюся в руках часть веревки:
— Глубина сто шагов.
— Я иду первым, затем Саурно, затем Ро, Эл и Джон. Полковник замыкающий. Оружие взять наизготовку, хотя, думаю, кроме летучих мышей там никого нет.
Айдем ухватился за верёвку, подошёл к краю обрыва, повернулся к нему спиной и начал спуск:
— Джеронимо!
Спустившись на дно ущелья, он потряс верёвку, показывая, что она свободна, и стал держать её нижний конец, чтобы она не перекручивалась. Саурно спустился проворно как обезьяна. Уайтгаузу пришлось нелегко. Он полз долго, раскачиваясь, то коленом, то локтем ударяясь о камни. Лямки рюкзака, набитого боеприпасами, резали плечи, шею натирал ремень сумки со взрывчаткой. Винтовка и канистра с водой тоже делали своё дело. От водопада летели брызги и ладони скользили.
— Мы камикадзе, шиитские смертники! Вот будет шум, если я свалюсь вместе с этими штуками, — шипел покрасневший от натуги Уайтгауз.
Каким бесконечным не казался спуск, но он закончился.
— Ты долго, — недовольно сказал Айдем.
— Я не скалолаз, — Уайтгауз примостился у замшелого валуна, сбросил рюкзак, снял с плеч сумки, поставил винтовку, — вместо денежной выплаты после полёта, пляжного отдыха с семьей в Майами, я получил катастрофу на орбите, сражение с исламистами, спуск в мусорных контейнерах, пустыню, путешествие по горам под пулями.
— А кому легко? — Айдем устало вздохнул.
— Выпей отвара Урсулы, — сказал Саурно, вынимая из своего рюкзака пластиковую бутылку с тёмной жидкостью.
Айдем сделал несколько глотков и протянул питьё пилоту:
— Сплошной перец, но глаза открывает. Наверно кока ещё. Рекомендую.
Уайтгауз сделал несколько глотков и минуту сидел со слезящимися глазами и выплёвывал горькую слюну. Однако состояние заметно улучшилось, голова прояснилась, прошла боль в суставах и мышцах, глаза стали видеть чётче.
У него возникло стойкое ощущение, что в россыпях камней и валунов, в бликах лунного света на воде ручья, среди скал, за туманом и водными брызгами что-то есть, кто-то наблюдает за ними. Он почувствовал скрытую вокруг тревогу, присутствие непонятного и чужого. Он постарался успокоиться и отнёс свои ощущения на счёт снадобья. Дождавшись Дыбаля, он передал ему наблюдение за ущельем, а сам занялся сортировкой боеприпасов.
