Около девяти часов вечера Нина Григорьевна прилегла, не раздеваясь, на тахту. Она решила немножко отдохнуть перед тем, как отправиться на свою ежевечернюю прогулку. Ее дочери в тот вечер дома не было.
Так вот, едва она вытянулась на тахте, как в дверях комнаты возник мужчина. Он появился там внезапно, словно вырос из-под земли. Было ему примерно лет 40-45 от роду. Высокого роста, широкоплечий, он был облачен в длинный темно-синий плащ. Волосы на голове-темные, короткая стрижка, аккуратные бакенбарды.
Лихобабенко вспоминает: - Свет в комнате в ту минуту не горел, но в ней было достаточно светло. За окном высилось по другую сторону узкой улицы девятиэтажное жилое здание. Почти все окна в нем были ярко освещены, и свет, падавший от них, заливал сквозь окно всю мою комнатушку... Увидев мужчину, я, конечно же, перетрусила. Лежу и думаю: входная дверь в квартиру заперта на ключ, и, значит, этот ворюга влез сквозь кухонное окно, распахнутое настежь по случаю летней жары. Меня затрясло от страха. Пусть, думаю, забирает из дома все, что хочет, лишь бы только не убил меня! Решила я так прямо и сказать ему, мол, забирай все, только не убивай. Однако
разговаривать в полутьме как-то неловко, боязно. Протянула я руку к стене, нажала на выключатель настенной лампы-бра. Вспыхнул свет. Гляжу, нет никого в дверях комнаты! Ворюга куда-то исчез.
Всполошенная женщина выбежала в прихожую, глянула туда-сюда... Никого! Она прошла на кухню. Там - тоже никого. Вернулась в жилую комнату. Присела в полном недоумении на тахту.
- И тут,- рассказывает она,- на меня навалилась с потолка какая-то невидимая тяжесть. Сверзилось сверху что-то вроде здоровенного мешка с мукой. В панике рванулась я в сторону от "мешка", кубарем слетела с тахты. Ощущение непомерной тяжести, рухнувшей на плечи, затылок и спину, тотчас же исчезло. А по комнате разнеслось какое-то рассерженное шипение... Меня как ветром выдуло из квартиры! Выбежала я на улицу. Стою, трясусь. Боюсь вернуться назад в дом. В конце концов, вернулась. Деваться ведь было некуда. К счастью, ничего необычного ни в тот вечер, ни в последующие дни не происходило. Миновало еще несколько лет. В 1986 году Лихобабенко забрала из деревни свою престарелую мать и поселила ее в собственной городской квартире. Старушка тяжко заболела и требовала каждодневного ухода. В феврале 1987 года у больной случилась истерика. Глубокой ночью она разбудила свою дочь истошными воплями. Показания старушки:
