- Вот именно. Америка. У тебя - хорошая память. Завидую... Почти весь континент обшарили мы тогда на наших дирижаблях, скроенных на скорую руку. Сколько суеты-то было! Сколько попутной бутафории, дабы заморочить головы аборигенам! А все впустую. - Да. Впустую.
- Ну, вот я и говорю, а вдруг опять ошибка? - Не думаю, что это так. - Ну, а все-таки? А вдруг? Х Мой напарник, лицо которого маячило в зеркальце, криво усмехнулся.
- Надо смотреть правде в глаза,- отчеканил он.- Факты говорят о другом. - Факты? - Факты. - Говорят? - Говорят.
- Какие там еще факты к чертовой матери,- проговорил с досадой я, слегка повышая голос.- Нам ведь ничего толком не известно! Неясные и, скорее всего, вздорные слухи. Пустые сплетни. Глухие намеки. Сплошной туман, одним словом.
- Не сплетни, а обычная, как всегда, маловразумительная информация, уточнил шеф со свойственной ему педантичностью.- Ты ведь сам не хуже меня знаешь, что более подробные отчеты невозможно получить от незнаек. - Да. Знаю,- уныло кивнул я, сбавляя тон, Незнайками прозывали у нас многотысячный контингент наших сотрудников в этом мире, даже не
ревавших о том, что мы пасем их. Незнайки не вербовались в открытую. Никто из нас никогда не запрашивал их согласия на сотрудничество. Этого еще не хватало! Себя не обнаруживая, мы просто подключались к их психополям. Они были нашими глазами, ушами здесь, в этой реальности, по которой мы с шефом мчались сейчас на карете "скорой помощи". - Ох, уж эти мне незнайки,- вздохнул я. Голос мой был по-прежнему уныл. Что поделаешь,- равнодушным тоном возвестил шеф.- Приходится работать с тем контингентом, какой имеется в наличии... Эй, не пропусти перекресток. По-моему, надо сворачивать именно здесь. "Волга" плавно вошла в поворот. Далее мы ехали в мертвом молчании. Говорить было больше не о чем. Все и так было ясно. Впереди нас ожидало задание, которое заранее виделось очень непростым, но которое мы обязаны были выполнить.
Спустя несколько минут машина свернула с улицы во двор, неприятно поразившей меня своим почти казарменным видом. Девятиэтажные крупноблочные коробки, тоскливо похожие друг на друга, стояли в каре вокруг невеликой пустоши, покрытой сухой, в трещинах, асфальтовой коркой. Ни травинки, ни деревца. И ни души вокруг.
Единственным украшением пустоши оказалась длинная, деревянная лавка с отломанной спинкой. Запыленная, ненасиженная, она притулилась к стене одного из домов, похожая на покинутую командой, разбитую шлюпку, на абсурдистский кораблик, дрейфующий по безводной каменистой пустыне.
