- А... ой, то не смотрите, - смутился начальник, мягко но основательно налегая на "о". - То одын балбес уже полгода поправыть не может. В общем, не пугайтесь, коллектив у нас хороший, мОлодежи багато, быстро освоитесь.
"Да-а, Юлька освоится..." - Люда заметила краем зрения, как блондиночка кокетливо "стрельнула" своими голубенькими глазками по сторонам, будто выглядывая эту самую "молодёжь". А та уже скромно опустила взгляд и таким ангельским голосочком:
- Спасибо, Михайло Михайлович!
"Ты ещё книксен изобрази..." - скривилась Люда.
- Кхм, - поддержал её мнение начальник и таки открыл "заветную" дверь...
...в которую, как птица в форточку, тут же вылетело:
- ...ВИДЕЛИ ПЕСТРОЦВЕТЫ В ЛОПУШАНКЕ?!!
- Видели-видели... - буркнул входя Михайло Михайлович. - Здрастуйтэ товарыщи! Прошу знакомиться - наши новые сотрудницы. - И рукою пригласил войти совсем оробевших девочек.
Люда даже не поняла, как переступила порог - сознание будто отключилось, и она с размаху влетела в ослепительный, проникающий в самую душу свет. Мгновенная паника резанула сердце и... всё прошло. Она уже стояла на пороге большой комнаты, светлой от бившего в окна Солнца.
"О, господи, чего это я?!"
Люда перевела дыхание и украдкой огляделась. Вся комната была заставлена по периметру столами. За ними сидели сотрудники различной степени древности и внимательно разглядывали новичков. Стены над их головами под потолок были увешаны огромными картами жутко значительной расцветки... Нормальный коллектив. Люда прислушалась к себе, но мимолётная паника больше не возникала. Меж тем, представление продолжалось.
- Юлия Каминская и Людмила Затынко! - торжественно объявил Михайло Михайлович и неожиданно перешёл на "кавказский": - Камсамолкы, спартсмэнкы, и - вах! - просто красавицы!
Повисла такая тишина, что казалось, даже Людыны мысленные метания стали слышны окружающим. Под перекрёстными взглядами она почувствовала себя как-то неловко.
- О-о-о, пан Ромцю! - раздалось сбоку ворчливо-тягучее. - Бачте, як-то тепер вигляда... комсомольське п╕дп╕лля, - поднял там указующий перст растрёпанного вида дедок.
- Не-е-ет, шановный [прим. - "уважаемый"], они не подпольщицы, - успокоил его пожилой мужчина, во внешности которого превалировал высокий ленинский лоб. - Они марксистки-террористки! - И с серьёзной миной обратился к виновницам "торжества": - Девушки, мы никому не скажем, но признайтесь, вы читаете под одеялом труды Маркса и Энгельса?
