Она кромсала хлеб на бутерброды и как раз задумалась, сколько этого всего должно быть. Вопрос был исключительно для поддержания беседы, но и он застал Лёшку врасплох. До этого, тот тихо сидел в углу и, пока девчонки хозяйничали, изображал предмет мебели, а тут вдруг оказалось, что надо что-то отвечать и вообще - оправдывать своё присутствие.
С оправданием у Лёшки была настоящая катастрофа. С тех пор, как он донёс... довёз... в общем, доставил Люду с карьера в больницу, то уже практически не отходил от неё. Он дожидался, пока заштопают и забинтуют её многострадальную голову в травмпункте. Он брал у врача больничный и выслушивал напутственное "отдыхать и гулять на свежем воздухе!". Он оттранспортировал её домой на служебном "бобике" и под ручку довёл до комнаты. А на следующий день явился с утра пораньше и, со словами "В портрете - зеркало души!", торжественно вручил оторопевшей Люде некий конверт, едва приоткрыв который, та засмущалась и покраснела. Достопамятную "фотожабу" Люда быстренько убрала с глаз долой... а Лёшка остался. И вот уже второй день являлся к ним в общагу как на дежурство, молча но решительно забив место, которое раньше безраздельно принадлежало Юльке. Больше ничего не объясняя и никак не оправдывая своё внезапно прорезавшееся внимание. Пришёл - ну и пришёл... сидит - ну и пусть сидит... ходит следом - пускай себе ходит. Если бы не пробитая голова, Люду это бы сильно раздражало, но пока голова дошла до нужной кондиции, всё устаканилось само собой - Лёшка уже стал привычным интерьером и даже Юлечка ничего не имела против. Причём, "не против" - это ещё мягко сказано!
Она вообще страшно серьёзно отнеслась к появлению у подруги собственного парня и с раздражающим вниманием следила, чтобы тот, часом, не "потерялся" обратно. Гораздо больше самой Люды. Если та старательно сохраняла нейтралитет, то Юлька уже всё за них решила - осталось только произнести сакраментальное "Поцелуйтесь, дети мои!" и прослезиться от умиления. На прогулках именно она оборачивалась, тормозя Люду: "Ой подожди, Лёшик отстал!" и укоризненно смотрела на подругу, когда та бурчала: "Не маленький, не потеряется..." Именно она каждый раз, этак ненавязчиво, приглашала: "А не пора ли поесть! Лёшик, ты с нами?", потому что Люда чисто из вредности норовила забыть или про "своего" Лёшку, или вообще про еду. И вот настал час, когда Люда её опередила! Шишкой на затылке ощущая восхищённый Юлькин взгляд, она тем же деловым тоном уточнила:
