"В лесу?" - продолжала тупить Люда.
"Ну Лю!.. Каком лесу?! В лесу я БЫЛА, а там была Я!"
Если чего Миклуха и добилась своим объяснением, так только того, что теперь зависло и подсознание.
"Ну малЕнька, я же совсем-совсем не знаю, как там у тебя - ДОМА", - осторожно заметила Люда, вероятно уже спинным мозгом.
"Уйффф!.." - в сердцах фыркнула малАя. Люды ощутила её отчаянную решимость, но не успела испугаться, как перед глазами у неё всё поплыло...
...Это был город. А может не город, но как только Люда пыталась всмотреться в расплывчатые туманные силуэты, они тут же превращались в привычные ей здания, аллеи, улицы. А ещё был воздух, весь пропитанный Солнцем и простором. И ощущение близкого моря, как оно запомнилось из далёкого детства, когда она с родителями единственный раз отдыхала в санатории. И вообще, весь город был какой-то картинно-приморский, какие Люда видела только в кино, словно созданный воображением, восторженно влюблённым в свой "город у моря". А ещё было ощущение спокойного счастья - здесь был её дом, здесь была ОНА.
И с этим чувством Люда очнулась...
"Уххх-хо... - процесс возвращения сознания из спинного мозга занял какое-то время. - Страна моя Гваделупа! Где это?!"
"В Гвадылубе?.." - нерешительно переспросила малАя, неожиданно спущенная с "горних высей" своих воспоминаний.
"Ка-а-акой Гвадылубе?.. А, Гваделупе!.. Нет-нет, это я так, пошутила..."
"Жаль! - искренне огорчилась Миклуха. - Я думала, ты знаешь..."
"Я знаю?!"
Люда, которая сама уже мысленно воспарила к "южным морям", вдруг поняла, что не всё так просто, и этот Миклухин "дом" может оказать чем угодно, вплоть до банальной свалки. Всё ведь зависит от восприятия! Это мы умиляемся на цветочную клумбу, а любая собака потянется не к ней, а к совершенно неэстетично благоухающему мусорнику. И бог его знает, какая "эстетика" заложена в сознание у малОй.
Но ещё больше Люду поразила мысль, которую она тут же Миклухе и "озвучила":
"Слушай, мацёнька, а почему ты вообще вернулась?"
Эффект превзошёл все ожидания - Миклуха молчала целую минуту. Потом ещё полминуты сопела, а потом почему-то ударилась в гонор:
"Могу и уйти!"
"Ага..." - облегчённо вздохнула Люда, отлично почувствовав, что стоит за этой внешней ершистостью. Она бы сама так ответила. Да и отвечала сплошь и рядом, когда нужно было просто и ясно выразить свои чувства. А потом сама же страдала, злилась на себя и грубила дальше. Поэтому, Миклухины подростковые комплексы нежданным бальзамом пролились на её исстрадавшуюся душу. Зато малАя, почувствовав, что её раскусили, напыжилась ещё больше:
