В мою дверь стукнули. Я закричала, сердце дико колотилось, я развернулась и увидела, как в комнату из-под двери проникла тень.
— Ада?
Снова стук. От одного удара дверь задрожала.
— Мам? — теперь дрожал мой голос.
И еще стук, теперь громче, словно меня пытались заглушить.
— Эм, войдите?
Я подошла тихими медленными шагами, слушая того, кто был на другой стороне.
Он постучал три раза.
Я снова уловила то дыхание.
Я замерла, а потом сделала еще шаг и оказалась у двери. Я медленно потянулась к ручке, замешкалась и положила на нее ладонь, боясь того, что увижу на другой стороне. Я всегда этого боялась. Я знала, что это не от простой паранойи.
Если я думала, что в шкафу был монстр, значит, он там был.
Взгляд опустился на тень на полу. Словно доказывая мои мысли, тень медленно ушла под дверь, пока не пропала полностью.
Пора было понять, что там было.
Я схватилась за ручку и распахнула дверь…
Ада была в конце коридора у спальни родителей с бутылкой горячей воды в руках.
— Нашла! — крикнула она мне. — Заставила воду течь, пока она не стала горячей. Что такое?
Я покачала головой.
— Ты была только что в моей комнате?
— Нет. Я искала бутылку у мамы. А что?
Она подошла ко мне и вложила бутылку мне в руку. Она была горячей, успокаивала, а в компании Ады мое сердце замедлилось до приятной скорости.
— Мне показалось, что кто-то стучал в мою дверь.
Она нахмурилась, макияж начинал облетать к такому времени.
— Я слышала дверной звонок три раза, — она повернулась к лестнице и крикнула. — Мам, кто звонил?
— Не знаю, милая, — ответ донесся из кухни. Она звучала рассеянно. — Дети баловались, наверное.
Мы с Адой переглянулись. В одиннадцать ночи? Здесь?
Мама появилась на лестнице с миской горячего куриного бульона с лапшой (без кусков курицы), стаканом апельсинового сока и бутылочкой «Никвила» на подносе.
Я посмотрела на бутылочку.
— Хочешь меня споить?
— Это поможет уснуть. Ложись в кровать, Перри, — сказала она, загнав меня в комнату. Я послушалась и прижала бутылку к животу. Боль утихала, благодаря таблеткам. Я проглотила стаканчик «Никвила», надеясь, что отключусь. Мыслей было слишком много, а мне нужно было отдохнуть. Я слышала и видела то, что явно принесла мне боль. Я так хотела.
Когда мама ушла, Ада села на кровать рядом со мной, подняла длинные ноги и уткнулась подбородком в колени. С ней было безопаснее. Наверное, она это поняла.
— Все очень плохо, да? — сказала она.
— Ага, — я вжалась в матрас. День был ужасно странным. Сперва появилась Ребекка, потревожила то, что я хотела забыть. Потом случай в клубе, тошнота, боль, и кто-то был у моей двери и звонил.
