"Это обман. Они могут только лгать", - сказал он себе твердо, сжав зубы. От усилия воли морок чуть рассеялся, Илья разглядел дверь, толкнул ее, шагнув прямо в стену родного дома. Морок еще поддался: стена с длинноносым человечком уплыла вперед, и он смутно увидел переход, ступеньки. Прошел, открыл еще одну дверь и оказался в примыкавшем к дому скотном дворе. В нос шибанул запах свинарника. Около десятка молодых боровов толклись, чавкая у корыта.
"Они могут только лгать", - повторил Илья, изо всех сил борясь с мороком. И на мгновение увидел: с десяток молодых парней, голых, с изгаженными бородами, стоя на четвереньках, жрали из свиного корыта.
"Ах, вот как!" Ярость прояснила голову. Он схватил ведьму за морщинистый кадык, прижал к стене: "Расколдовывай, тварь! Расколдовывай, а то прибью!"
Старуха перхала, извивалась, стараясь найти опору.
Илья прижимал все крепче.
Старуха, уже задыхаясь, показала жестами, что хочет говорить.
Илья ослабил хватку.
"Расколдую. Уйду с Руси совсем - если пообещаешь не убивать".
Длинноносый человечек, куда-то спешивший, шепнул на ходу: "Пусть Великой богиней клянется. И по дороге вред не причинять". Поблезилось, конечно. Как и все здесь.
"Клянись Великой богиней расколдовать всех, кого заколдовала, уйти с Руси, не причинив по дороге никому вреда!"
Бабка повторила клятву, и Илья отпустил ее. В хлеву пахло крепко - но не свиньями. Парни поднимались с четверенек, с недоумением оглядывая себя и все вокруг.
Было тихо, ясно и противно. Илья огляделся - ведьмы нигде не было.
Он посмотрел на спасенных: еще ошарашенные и молчащие, они выстаивались к бочке с водой - обмыться. Не пропадут.
Илье не хотелось снова проходить этим домом - нашел выход со скотного двора, пошел в обход терема. Парни потянулись за ним, по дороге срывая привявшие осенние лопухи, чтобы прикрыть срам.
Добрыня обнимал мать. Лицо у него было почти такое же, как у парней со скотного двора. Почти: вместе с недоумением и ошарашенностью в нем была нежность.
Вечером дом в мощеном переулке занялся и быстро сгорел дотла. На Подоле шепотом поговаривали, что сожгли его сами живущие в переулке ведьмы - чтобы посторонние не зашли.
****
Расколдованные парни, как рассказывали, заново научились говорить и вели себя, почти как раньше, только иногда вставали на четвереньки или проявляли интерес к свиным корытам. Те же, у кого были семьи, и вовсе пришли в себя, со временем.
Добрыня узнал Илью на следующий день.
