В прежние времена на этой станции должно было быть достаточно многолюдно. Дорога эта считалась достаточно оживлённой, и для обслуживания проезжающих требовалось немало народу. Помимо жилой избы, в которой мог проживать сам смотритель с семьей, на постоялом дворе или «яме» имелся трактир и множество хозяйственных построек, включая конюшню, кузницу, шорную для хранения конской упряжи. Куда подевались все эти трактирные половые, мастера, умеющие ловко подковать захромавшую кобылу и быстро починить сломанное колёсо, можно было только догадываться.
Вдруг заскрипела приоткрываемая дверь, Одиссей вздрогнул и поднял винтовку наизготовку. Из сарая, возле которого на снегу были разбросаны пучки соломы, появился кот. В зубах он держал пойманную мышь. Увидев человека, полосатый «Васька» приветственно замяукал и радостно побежал навстречу Лукову. Хоть одна душа была ему рада! Приблизившись вплотную, кот положил перед человеком свою добычу и принялся доверчиво тереться о ноги пришельца, громко урча. Мирное поведение «котофеича» как‑то сразу успокоило Лукова и вывело его из состояния тревожной нерешительности. Вслед за хвостатым провожатым Одиссей начал осматривать тут всё. Вначале он заглянул в большой сарай, в котором стояли сани и лёгкая кибитка. Затем в конюшню, но лошадей здесь не оказалось. Тогда молодой мужчина направился к большой избе. Построена она была основательно с прицелом на многие десятилетия, ибо сложена была с большим умением из крупных калиброванных брёвен, которые ещё нужно было привезти в безлесую степь издалека.
В избе ни души. Дом был разделён на две части перегородкой. В одной «комнате», где мебель была чуть получше наверняка обитал сам смотритель со своими домочадцами; другую же хозяин мог сдавать за плату привередливым пассажирам, которые не желали ночевать на постоялом дворе вместе с простонародьем.
Молодой человек потрогал печь – она была ещё тёплая. Создавалось впечатление, что хозяева только недавно в большой спешке бежали отсюда – сундуки были раскрыты, хранящиеся в них вещи в беспорядке разбросаны по полу.
Осторожно ступая меж фотографий, детских игрушек и осколков разбитой посуды, Луков подошёл к пустой люльке, подвешенной на вбитом в потолок крюке и в задумчивости слегка качнул её.
Такие ребусы были по части опытного разведчика, и вообще пора было условным знаком сообщить ожидающим товарищам, что «библиотечный червь», каким они его считали, не сплоховал, и справился с первым порученным ему самостоятельным заданием.
