– Дед, почему ты уверен в этом? Копа, например, знакома с самими булькающими оборотнями. И вообще, если хочешь знать, переправили нас сюда носки!
Дед насмешливо посмотрел на внука:
– Небылицы.
– Скажи лучше, кто такой Пров?
– Осужденный, преступник. Он сбежал из колонии, и я подозреваю, благодаря моему отвару. Я случайно оказался в его камере. Он отобрал у меня зелье. Я чувствую вину, что он на свободе и поэтому забрал сюда. Как я узнал, находясь здесь, где прячется Пров? У умерших особое чутьё на то, когда родным при жизни грозит опасность. Чем старше пращур, тем привязанность к живым потомкам слабее, но окончательно не теряется никогда. Оно напрямую связано с тлеющим телом, и когда земля окончательно берёт себе тело, нить с живыми становится едва заметной. Твоя бабушка, ты же понимаешь, ещё очень привязана к живым. Она почувствовала угрозу, которая исходила от Прова к тебе и рассказала мне, объяснила примерно место, откуда исходила опасность. Помочь отсюда очень непросто. Как они это делают, я не разобрался, но на этот раз Марии ничего не пришлось предпринимать. Последнюю каплю зелья из фляжки, которую я хранил, чтобы не потерять окончательную возможность вернуться, я использовал, чтобы схватить Прова.
– Где он сейчас?
– Отправился на поиски своих предков.
– Дед, не слишком ли много живых людей здесь? Тех, которым быть в этом месте ещё рано? – спросил Зор.
Но дед тяжело вздохнул и ничего не ответил.
К Копе во сне пришла Бруня. Она, как всегда, держала в когтях длинные макароны, как спицы, а на голове висел махровый носок.
– Окул и Пров должны вернуться в явный мир, пока границы открыты, – пробулькала она. – Паук спускается. Когда он достигнет нижней ступени с обратной стороны, вы назад не вернётесь.
– Ой, Бруня, снова ты вещаешь загадками, – вздохнула Копа.
С головы булькающего оборотня спрыгнул носок, и Копа открыла глаза. Она разбудила Агу.
– Ко мне приходила Бруня, – прошептала она. – Я подозреваю, что булькающие оборотни в сговоре с носками и отправили нас сюда, чтобы мы вернули в мир живых Прова и Окула.
– Я так поняла, дедушка Зора не хочет обратно, – зевая, сказала Агния.
– А ещё нужно торопиться, мы можем остаться здесь навсегда.
Агния вскрикнула:
– Нет уж! У меня дома много дел!
– И не только у тебя, – сказала Копа, слезая с печи. – Пойду, выпущу Шарика на улицу.
Пёс уже крутился у двери, виляя хвостом. Девушка потрепала его по голове и вышла во двор. Шарик, прихрамывая, погнался за бабочкой.
