Мама, — вырвалось само собой.
Конечно же, она не слышала меня. И я прекрасно понимала это, но… хотелось иного.
Стало невыносимо жарко. Пламя, горящее в камине, пылало так сильно, что освещало собою всю комнату. Прямо перед каменным вместилищем огня на полусогнутых коленях сидел тот, кто правил закрытым миром более трёх тысяч лет. Сам падший Паладин собственной персоной. Взгляд цвета Бездны внимательно смотрел вперёд и в то же время в никуда.
Пламя всегда горит в этом доме, — раздался тихий женский голос. — Не зависимо от обстоятельств, Кир.
Сердце пропустило удар. И даже тьма внутри чёрной ведьмы затаилась, склоняясь перед величием тех, кто сейчас пусть и не по-настоящему, но был рядом. Она стояла позади него, слегка дотрагиваясь кончиками пальцев до левого плеча. И её взгляд тоже не выражал ровным счётом ничего. Пустоту.
Маленькая ведьмочка может вырасти и здесь, — добавила она.
Создатель. Они говорят обо мне?. Она правда хотела, чтобы я жила здесь, с ними?.
Мужчина не реагировал. Лишь прикрыл глаза. Так и не произнёс ни слова. И было в этой давящей тишине столько невысказанной боли, что и моя душа сжалась под этим гнётом.
Кир? — позвала она снова.
Прайм тяжело вздохнул и повернулся в её сторону. Притянув супругу за руку, он вытянул ноги вперёд и расположился на ковре, усаживая брюнетку к себе на колени. И так и продолжил молчать, бессмысленно смотря в ту же точку, что и раньше.
Кир, а много было их? — последовал следующий вопрос.
И я уже было решила, что и на этот раз Прайм не ответит, но вышло иначе.
Их? — переспросил он.
Ну, женщин, — болезненно скривилась Аэлин.
Он перевёл взгляд, пристально посмотрев на неё, словно и не сразу понял, что именно она сказала. А потом вновь вернулся к созерцанию в никуда.
Я должен сейчас уйти, Аэлин, — сказал тихо и вкрадчиво Киринион. Создатель. Даже уже я ненавижу эту интонацию.
Иди, — резко отозвалась она, поднимаясь на ноги.
Как только стройный миниатюрный силуэт скрылся за пределами гостиной, видение рассеялось, а я смогла вернуться в реальность. Задыхаясь и едва удерживаясь на ногах. И то благодаря тому, что Шариер продолжал крепко сжимать мою руку.
Кажется, это не совсем то, что нужно, — виновато отвёл взгляд маг смерти.
Как знать, — грустно прошептала я.
Мысль о том, что оказывается не только моё сердце способно разрываться снова и снова каждый раз так, будто и не способно больше биться, навязчиво свербела в разуме, оставляя горький отпечаток.
