Никс даже ближе подошла, все еще себе не веря.
С большого, немного выцветшего плаката в темных тонах на нее смотрел мужчина неопределенного возраста с бледной до синевы кожей и волосами черными, как вороново крыло. Глаза его, хищные и щедро подведенные тушью, тлели потальным золотом, а одет он был, словно порядочная работница древнейшей профессии. Волосы, правда, покороче, да и начес… Но, не смотря на кое-какие отличия, не узнать в нем Камориль Тар-Йер было практически невозможно.
Во дела. Рин — фанат Камориль? Никс улыбнулась, а потом и рассмеялась негромко. Так вот чего он такой добрый, — подумалось ей. Вот оно что. Ну, хорошо, раз так. Раз так — то и ничего страшного.
Она стянула мокрую майку через голову, повесила на батарею. Быстро накинула огромную желтую футболку — плотную, хлопковую, теплую. Футболка оказалась такой большой, что закрыла ноги чуть ли не до колен. Поэтому Никс и комбинезон сняла и тоже на батарею повесила. В сеть не пошла — что там искать сейчас? — а стала спускаться вниз.
Дом оказался, все-таки, не маленький. Относительно верхнего, нижний этаж, скудно освещенный, был по ощущениям еще и каким-то холодным. Никс прошлась по коридору и завернула в кухню, где вовсю уже творилось обыкновенное бытовое волшебство: Рин в фартуке чего-то строгал ножичком. Свитер он закатал по локти, и на белых его руках Никс увидела темные синяки, но спрашивать о них снова не решилась. Вместо этого осведомилась:
— Помочь?
— Не, — ответил Рин, — садись. Вон твой чай. Сахар клади.
Покончив с нарезкой овощей, он обернулся и поставил на стол две пузатые полупрозрачные тарелки с лапшой, залитой бульоном. В обе положил по половинке яйца, по ломтику мяса и присыпал сверху ароматной свежей зеленью.
— Прошу!
Никс сглотнула слюну и послушно взялась за ложку. На мягком табурете она сидела, по привычке, вместе с ногами и надеялась, что никого это не смутит.
Рин уселся напротив, тоже на табуретку, и стал есть незаметно извлеченными откуда-то палочками.
— Вкусно, — похвалила Никс.
— Не отвлекайся, — посоветовал Рин. — Остынет.
По прошествии нескольких минут упоительного поглощения пищи Никс поняла, что слегка объелась, но жалеть об этом не стала. Чай, который, казалось, уже в нее не влезет, тем не менее отлично пошел.
— Ну, а теперь рассказывай, как ты докатилась до жизни такой, — предложил Рин.
Никс дула на чай, хотя он в этом и не нуждался. Чаинки плавали внутри стеклянной кружки весело и бессистемно.
