В монастыре ворота также были всегда распахнуты, даже ночью – путь к Богу всегда открыт, независимо от времени суток. Далеко не все, кто заходил за створки, искали этого пути. Кто-то приходил, разуверившись в мире, кого-то вело отчаяние, кто-то в тщетной надежде забыться, кто-то просто – ради еды и крыши над головой. Они принимали всех, и тех кто искал забвения, тех, кто искал покоя и тех, кто просто прятался. Не дело людей судить поступки, мотивы, ибо сказано: «Не судите, да не судимы будите». Так было при отце-настоятеле Иоаникие, так было, когда в монастырь пришел он – Никодим Потапенко – разуверившийся в жизни сорокалетний мужчина. Так осталось при теперешнем игумене, почти так…
За воротами обнаружились постройки – серые домики, что вытянулись вдоль такого же забора. Почти, как у них… только клумб не хватает, брат Саруман – в миру ландшафтный дизайнер привнес в монастырь частичку своей профессии и своего таланта. Конечно, водопадов с гротами у них не было, но клумбы, благодаря усилиям брата Сарумана, радовали глаз с ранней весны, когда появлялись первые пролески и тюльпаны, до середины осени – времени цветения желтых хризантем.
– Зачем пришел? – казалось, из пелены дождя соткалась бело-черная фигура, непромокаемый капюшон был натянут по самый нос.
Кельвин вздрогнул.
– За желанием, – самый логичный ответ, ну и майор проинструктировал его, откуда только все знает.
– Чего хочешь от желания?
– Исполнения.
– Веришь ли ты в Исполняющих Богов?
– Верю, – голос дрогнул. Не предает ли он свою веру, Бога?
Среди Нетерпимых, наверняка, были и христиане, и буддисты, и механисты с Бетельгейзе. Их вера здесь – собственные желания, наверное, самая искренняя, самая всеобъемлющая вера в мире.
«Прости, Господи, меня грешного и прости их, ибо не ведают, что творят!» – прошептали губы.
Он пришел в монастырь тогда, через год, после похорон Криса. Ровно в годовщину, сразу с кладбища. С Реей они к тому времени уже несколько месяцев, как не жили. Пришел и остался, еще через год принял постриг. Отец Иоаникий понимал состояние Никодима и не торопил его, даже отговаривал, но он был тверд в своем решении и в своей вере. И стал братом Кельвином.
– Обязуешься ли ты подчиняться уставу Братства, соблюдать его правила и исполнять ритуалы?
– Обязуюсь.
– И принять, что нет иных богов, кроме Исполняющих?
– Принимаю.
– И лишь Братство глаза, уши и воля Исполняющих в Городе.
– Согласен.
– И нет иной семьи, кроме Братства.
