Лохматый пес забормотал, почуяв неладное, и это неладное чуял и Иен не в меньшей степени.
- За нами хвост, - шепнул Маркус. - Что мы будем с ними делать?
- Не останавливаемся, - сообщил он очевидную мысль. - И не провоцируем их. Нам осталось всего два квартала.
Оглушительное жужжание тонуло в барабанной поступи толпы.
Стало непереносимо жарко, воздух был спертым, как перед началом грозы. Горький и липкий пот начал проступать у Иена под одеждой, налипшей на его кожу.
Из ближайшего закоулка к ним навстречу бросился горлопанящий мужчина.
Полицейский отреагировал рефлекторно, запалив в него бесполезными пулями.
Звуки выстрелов раздались эхом по аллее. Но кричащий муж прекратил наступление только после золоченой пули, и тотчас орда больных устремилась в погоню. Они бежали, штормовой гвалт толпы раздавался по всей протяженной аллее. Мартин разряжал обойму револьвера, паля в молоко. Иен забрасывал нарезанные полосками цветные бумажки себе за спину; противомагические знаки, набросанные на них, так называемых метках, больше полезны как средство для дезориентации потенциального противника, чтобы охотник мог нанести удар. Наступившие на метки преследователи утрачивали установленную связь со своим заклинателем-кукловодом и мертвым грузом падали на мощеную дорогу, из-за чего бежавшие позади них спотыкались.
Впереди показался медицинский шатер и группа полицейских.
- Вон из карантинной зоны! - заорал Иен всем.
Полицейские впереди начали обстрел из ружей, троица бежала, пригнувшись, собака пронеслась впереди всех чернеющей торпедой. Мартин метнулся на охотника и апотекаря с нечеловеческим воплем на четвереньках, как охотящийся зверь.
Это его разум захватила колдовская чума.
Иену пришлось выстрелить в него.
* * *
К полуночи разразилась нешуточная гроза.
Студеная вода обрушилась на город с хищным ревом из иссиня-черных туч. Желто-розовые низкорослые домики Бульвара потемнели от воды. Крупные капли забарабанили точно топот бесчисленных ног по крышам зданий, дорогам и мостовым, поднимая клубы слежавшейся пыли. Удушливые запахи улиц тут же смолкли.
За вспышкой ослепляющего света молнии последовал раскат грома.
Чернильные небеса взорвались насмешливым хохотом.
Иен и Маркус стояли и докуривали сигареты под растянутой плотной парусиной, по которой нещадно колотил дождь. Иен любил иногда закурить, чтобы расслабить нервы и заткнуть тот ор запахов раздирающий его обонятельные рецепторы круглые сутки. Сизый дым сигарет собирался под парусиной. К газовой лампе, поставленной на стол напротив недвижимого тела рыжеволосого полицейского, липли хлопающие крылышками ночные бабочки и совки. Озябший Збынек жалостливо поскуливал в ногах у Иена. Марк затушил бычок сигареты о дно стеклянной пепельницы и стал надевать одноразовые перчатки.
