- В мире столько красоты, Глерк! – вздыхала Ксан, - как можно думать о чём-то другом?
Глерк только покачал головой.
- И сколько это будет длиться, Ксан? – спросил он, но ведьма отказалась отвечать.
А потом он держал девочку на руках, напел ей колыбельную. Он чувствовал вес магии на себе, он чувствовал пульс и волны магии, что бились в ребёнке, не находя верный путь к берегу.
Ведьма говорила, что ему просто померещилось.
Она настаивала на том, что сосредоточить усилия следовало на воспитании маленькой девочки, что сама по своей природе была самым настоящим клубком озорства, движения и бесконечного любопытства. Казалось, каждый день способности Луны нарушать правила как-то по-новому поражали всех, кто только её знал. Она пыталась седлать коз, чтобы кататься с гор, скакала по валунам в сторону сарая, катила их туда (говорила потом, что хотела всё украсить), пыталась научить кур летать, а однажды чуть не утонула в болоте (но, к счастью, её успешно спас Глерк). Она дала гусю эль, чтобы увидеть, как он будет смешно ходить (и это вправду того стоило), а ещё подсыпала перец в корм для коз, чтобы посмотреть, будут ли от этого козы прыгать (но они не прыгали, зато славно разрушили забор). Каждый лень она вынуждала Фириана творить что-то чудовищное, а ещё шутила над бедным дракончиком, и он страшно рыдал. Она поднималась, прятала, строила, ломала, писала на стенах и портила платья, когда их только-только ей давали. Её волосы завязывались узлами, нос вечно был измазан в чём-то, и она оставляла отпечатки ладоней всюду, где только находилась.
- А что ж будет, когда у неё появится магия? – раз за разом спрашивал Глерк. – Что ж она тогда станет творить?
Ксан старалась об этом не думать.
Ксан посещала Свободные Города дважды в год, один раз с Луной, один раз – без неё. Она не объясняла ребёнку цель собственного второго визита, не поведала ей о печальном городе по другую сторону леса, ни слова не проронила о младенцах, что оставляли на небольшой полянке, вероятно, только с целью убить их. В конце-концов она, разумеется, вынуждена будет рассказать девочке. Однажды, повторяла Ксан сама себе, она обязательно это сделает. Но не сейчас. Во-первых, это было слишком грустно, а, во-вторых, Луна казалась слишком маленькой для того, чтобы всё понять.
Когда Луне исполнилось пять, она в очередной раз отправилась в один из дальних Свободных Городов, в тот, что носил красивое название Обсидиан. И Ксан поняла, что оказалась с ребёнком, что тихо сидеть не будет. Ни за что.
