— У него на родине тинг объявил Торира вне закона. Какая-то тёмная история: то ли поединок без правил, то ли обычное убийство. Он попросился на службу, с твоего разрешения я его взял. Он не один, с ним ещё мелкий ярл Торгрим. Дружина — полторы сотни воинов. Проверил — воины добрые. Разместил в Ааргусе[7], — чётко, как подобает военачальнику, доложил Кнут и добавил: — Это хорошая мысль, государь: ярл — против ярлов.
— Нет, Кнут, — стремительно возразил Готфрид. — Конечно, за серебро они будут сражаться с кем угодно. Но... Да, так будет лучше... Ты отправишь их сюда, Кнут, в Раскильде. Я проверю их в деле. Мне нужен Рарог, и я возьму Рарог. Обойдёмся без помощи Карла. И если твой ярл приведёт ко мне на верёвке князя Годослава... Ты понял, Кнут?
— Да, государь.
— Запомни, герцог. Пока я буду охотиться на Годослава, ни одна дружина викингов не должна высадиться на побережье. Ах, как нужен ты мне в походе на Рарог, Кнут...
Князь Годослав получил весть о походе Готфрида на Рарог поздно.
— Хирдманы данов обложили град, — торопливо рассказывал вестоноша. — На глаз — поболе тысячи их будет. Сам Готфрид хирдманов-дружинников возглавляет. Град помощи просит, без тебя не выстоять нам, княже. По твоему же слову две седмицы назад отправили к тебе в Велеград более половины нашей дружины. В Рароге два десятка да трое воев осталось. Что они могут содеять против Готфрида? Воевода Нилота велел сказать тебе: не надеется и двух ден продержаться. Коли не поспешишь, град наш возьмут на щит…
На щеках вестника пролегли борозды от пота, смешанного с пылью, — не нашлось и мига окунуть лицо в придорожный ручей. Каким ворвался в стольный град на измученном коне, таким и перед князем предстал: холщовая рубаха коробится, порты и постолы густо грязью заляпаны, руки непроизвольно дёргаются, словно он всё ещё коня погоняет, от усталости на ногах едва держится.
Годослав поначалу едва признал его, хотя из тысячной своей дружины, разбросанной по дальним и ближним посельям, по одному слову, сказанному шёпотом, мог даже ночью узнать каждого. Этот Вартислав, был не из худших. Годослав не один раз предлагал ему перебраться из Рарога в Велеград, но всегда получал благодарно-вежливый отказ. Корнями врос Вартислав в малый Рарог, своим почитал его. И по тому, что воевода Нилота отправил вестником беды к князю именно его. Годослав понял: положение Рарога хуже, чем об этом рассказывает Вартислав.
Не таясь вестника, опечалился князь. Его, умудрённого жизнью мужа, провели, как неразумного юношу. По договору с императором франков Карлом он отправил свою дружину против саксов. Повёл её Рюрик — первенец, любимец отца и воинов, к тридцати годам ставший добрым и опытным воем. Под рукой в Велеграде не наберётся и сотни дружинников. Вернуть немедля ушедшую дружину невозможно. С кем идти на выручку Рарога? Ну, Готфрид, заплатишь ты мне за вероломство...
