Лицо Кнута, обветренное суровым дыханием Янтарного моря, изрезанное преждевременными морщинами, — само внимание. Проведя последний год почти безвылазно на побережье, он действительно не знал многого из того, чем жил королевский двор. Порой охватывала обида, мнилось, конунг забыл о нём. Но тут же и одёргивал себя: нет, Готфрид не забыл, сегодня он поручил ему побережье, завтра найдёт другое дело рядом с собой. Такими военачальниками, как он, Кнут, Готфрид разбрасываться не будет.
— И что тебе привезли послы Карла? — Отвечая вопросом на вопрос. Кнут одновременно подчёркивал свою неосведомлённость и озабоченность делами королевства данов.
— О, мелочь. Всего-навсего предложение о союзе против бодричей. Он с юга, я с севера. Куда высокомудрому князю Годославу податься? Один хороший удар, обдуманный и подготовленный совместно, и Рарога больше не будет. Пепел и развалины от города бодричей. А может, договоримся, Рарог моим станет. Карл и на такую возможность намекает. Для себя он выторгует у Годослава другие куски, пожирнее Ты бы согласился, Кнут, а? Сколько мы с этим Годославом возимся, а тут случай сам в руки плывёт...
— Клянусь честью, государь, я бы согласился, — живо ответил герцог. — Другого случая может и не быть. С бодричами один на один... — Он причмокнул губами и тем самым лучше любых слов выразил сомнение в возможности победы над южным соседом — союзом многолюдных славянских племён бодричей.
— Да, мой Кнут, ты засиделся на побережье, — с сожалением, обрадовавшим герцога, сказал Готфрид. — Твой опыт очень пригодился бы мне здесь. Но ведь и там нужен верный человек. А то мои подданные завопят, что король Готфрид не хочет защищать их от викингов. Терпи, Кнут, терпи, приятель. Я ведь терплю наглость Годослава. А императору Карлу я отказал, хотя он и не бранит тех, кто уже называет его Великим. Ты, я вижу, удивлён, Кнут? Конечно, ведь ни ты, ни кто другой из моих приятелей и придворных не догадался хотя бы раз назвать меня великим. И тем не менее я отказал Карлу Великому. И знаешь почему? Потому что я, при всей своей заурядности, догадался поинтересоваться: а не предложил ли Карл свой союз ещё кому-нибудь? И что ты думаешь: Карл захотел перехитрить самого себя. Он предложил союз и Годославу против саксов. Как ты считаешь, не совсем дурак твой король, а, Кнут?
— Государь... — в растерянности развёл руками герцог.
— Оставим это. — Готфрид подошёл к скамье, подвинул её и уселся перед камином. — Серебро получишь, воины не должны испытывать нужды. Парочку ярлов для острастки всё-таки вздёрни. Кстати, а почему бы нам не использовать против норвегов их же викингов? Помнится, твой гонец недавно сообщил о приходе к нам какого-то ярла Торира с дружиной. Кто таков? Сколько у него дружины?
