Затем он попросил Режин проводить его в вагончик для обсуждения дальнейших действий. Антонио последовал за ними как привязанный, но Венсан остановился и обернулся к испанцу:
— Я хотел бы поговорить с мадемуазель Лефевр.
— Это нас всех касается, — буркнул Антонио. — Я должен знать, что делать, в первую очередь.
— Мы сообщим вам о результатах нашего совещания, господин Наварро.
Режин видела, что Антонио вскипел. Она догадывалась, что за агрессивностью обоих стоит элементарная ревность. Неужели Венсан уловил, что происходит между ней и Антонио? Разве мужчины, как женщины, наделены шестым чувством в таких делах?
Венсан плотно закрыл дверь вагончика. Оставшись с ней наедине, он говорил только об аварии, ежеминутно поглядывая на часы.
— Через полчаса у меня важная встреча. Давай сегодня все обсудим за ужином. Где-нибудь в спокойном месте. — Его взгляд не оставлял возможности для возражений.
— А как же опера?
— Нам надо поговорить. Опера подождет.
— А билеты?
Он усмехнулся. Режин мысленно схватилась за голову. Что она несет? Уж, наверное, Венсан может как-то пережить потерю билетов даже в ложу оперы, если на объекте он сегодня потерял десятки тысяч франков. Раз он решил поужинать, значит, они будут ужинать.
— Мне нечего надеть, — вырвалось у нее, и тут уж она вынуждена была признать, что ведет себя как непроходимая дура. Как будто нет вещей важнее, чем вечерний туалет для выхода в свет с Гийомом! Кажется, она морозит одну глупость за другой, а все оттого, что его присутствие сковывает ее и заставляет чувствовать себя провинившейся школьницей.
— Купи что-нибудь.
— Когда?
Ей хотелось сказать, что она совершенно не в форме и не в настроении для ужина в ресторане, но она не посмела.
«Я должна быть здесь. Здесь мое место», — подумала она. Но только улыбнулась и кивнула:
— Договорились.
И Венсан Гийом уехал на свою важную встречу.
Антонио поджидал ее у двери вагончика:
— Я хочу знать, что здесь творится. У тебя с ним роман?
— Нет! В ярость он мог привести ее с той же скоростью, что и в любовное возбуждение.
— Думаешь, я не вижу, как он за тобой ухлестывает?
— Никто за мной не ухлестывает. И незачем так орать. Зрители и без того останутся довольны.
— Почему он так быстро уехал? Что ему от тебя надо?
— Он уехал на совещание. — Режин сказала правду, но Антонио, безусловно, понимал, что это не вся правда.
Повисла предгрозовая пауза.
— Затеяла новую игру?
— Какие игры! — возмутилась Режин, для разнообразия и на этот раз не лукавя. Ей точно было не до игрушек. Вверенное ей строительство оборачивалось драмой, в том числе и из-за того, что она не могла сладить со своими эмоциями по поводу Антонио. При мысли о Гийоме ее начинало тошнить от страха, но разве она могла сказать ему «нет»? И думать нечего.
